Volume 2 (2025)

Обоснование. В середине XIX века русско-иранские отношения представляли собой сложное взаимодействие, обусловленное как региональными, так и глобальными геополитическими процессами. Период 1853–1854 годов, совпавший с началом Крымской войны, стал важным этапом в развитии этих связей. Изучение этого периода позволяет не только раскрыть специфику двусторонних отношений, но и понять их влияние на формирование международной политики в регионе.

Цель — проанализировать дипломатические и экономические аспекты русско-иранских отношений в 1853–1854 годах, выявить мотивы сторон и последствия их взаимодействия.

Методы. В работе используются: сравнительно-исторический, историко-социологический и статистический методы. Комплексное их использование и сочетание с критической интерпретацией источников позволило раскрыть тему работы.

Результаты. С началом Крымской войны иранское правительство во главе с новым премьер-министром Ага-ханом Нури предприняло активные попытки заключить военный союз с Россией. В июле 1853 года шах Насер эд-Дин направил секретную программу российскому посланнику Долгорукому, предлагая совместные действия против Турции в обмен на военную и финансовую поддержку. Однако российская сторона, оценивая слабость иранской армии и непрочность позиций нового правительства, заняла осторожную позицию [3, с. 194]. Николай I, хотя и допускал использование иранских войск для диверсий на турецкой границе, избегал формальных союзных обязательств, ограничившись обещанием сократить контрибуционные выплаты по Туркманчайскому договору.

Несмотря на политическую нестабильность, экономические связи между странами сохраняли устойчивость. Анализ торговой статистики 1849–1854 годов показывает, что Россия оставалась крупным импортером иранского шелка-сырца (20 % всего ввозимого шелка), хлопка и кожевенного сырья. Российские дипломаты (Аничков, Долгоруков) активно изучали местные рынки, разрабатывая стратегии вытеснения британских товаров. Особое внимание уделялось организации распределенной сети торговых представительств в Тебризе, Реште и других северных городах, что позволяло эффективнее контролировать товарные потоки. Даже в военных условиях 1854 года объем торговли сократился лишь на 20 % по сравнению с довоенным периодом [2, с. 49].

После вступления в войну Англии и Франции геополитическая ситуация радикально изменилась. Под давлением британской эскадры в Персидском заливе и из-за обострения Гератского вопроса иранское правительство было вынуждено объявить нейтралитет. Секретная конвенция от сентября 1854 года, ставшая итогом сложных переговоров, содержала взаимные обязательства: Иран отказывался от помощи противникам России и ограничивал экспорт стратегических товаров, а Россия списывала остаток контрибуции [1, с. 52]. Этот компромисс, хотя и не решил всех противоречий, позволил сохранить экономическое сотрудничество и предотвратил переход Ирана в лагерь противников России [4, с. 46].

Выводы. Россия стремилась сохранить Иран в зоне своего влияния, избегая прямого военного союза, но используя его как буфер против Турции. Иран лавировал между Россией и Англией, пытаясь извлечь максимальную выгоду (списание долгов, военная поддержка). Нейтралитет Ирана в 1854 г. стал компромиссом, выгодным для всех сторон, и позволил России сохранить экономические связи.

Обоснование. Великая Отечественная война стала одним из самых трагичных и героических периодов в истории нашей страны. В это время, когда на фронте решались судьбы миллионов, особую роль сыграли хирурги, которые не только спасали жизни солдат, но и становились символом мужества и самоотверженности. Данная статья посвящена роли и значению медицинских работников, которые проявляли невероятные навыки и стойкость, проводя сложнейшие операции на передовой и в полевых госпиталях.

Цель — используя неопубликованные воспоминания А.М. Аминева «Хирург на войне», выяснить, какими принципами руководствовались советские медики в годы Великой Отечественной войны.

Методы. В работе были использованы историко-генетический и историко-биографический методы.

Результат. Александр Михайлович родился в 1904 г. В 1921 г. Александр Михайлович с отличием закончил школу (бывш. Ирбитскую мужскую гимназию) [1, с. 76]. В том же году он поступил в Уральский государственный университет на медицинский факультет, который успешно закончил в 1926 г. [2, л. 170–172].

В 1938 году хирургу предложили занять место директора Астраханского медицинского института и заведующего кафедрой факультетской хирургии. Здесь он и встретил начало войны, отсюда и отправился на фронт.

Уже через два месяца после того, как Аминев надел военное обмундирование, 19 ноября 1942 г., началась операция «Уран», а у хирургов начались напряженные бои за спасение жизней. В эти дни врачи по трое суток без сна и отдыха оперировали, практически не отходя от стола [3, оп. 3. д. 8. л. 14]. Александр Михайлович описывает один из эпизодов того времени.

Хирург приехал в медсанбат соседней дивизии и, войдя в операционную палатку, увидел молодого солдата с тяжелым ранением. Санитары хотели перенести его в помещение для тяжелораненых. Александр Михайлович осмотрел бойца и диагностировал цветущий перитонит: жить солдату оставалось 2–4 часа. Однако Аминев решил попробовать спасти его, несмотря на прогнозы [3, оп. 3. д. 8. л. 15]. Это решение подчеркивает не только его медицинские навыки, но и моральную стойкость, готовность бороться за жизнь пациента даже в самых безнадежных обстоятельствах.

Помощь оказывали не только солдатам, но и людям, не участвовавшим в военных действиях. Однажды утром из соседней деревни привезли женщину, которая третий день рожала и не могла разродиться. Ведущий хирург госпиталя провел обследование и обнаружил, что ребенок мертв, а самостоятельные роды невозможны. Женщине грозила смерть, если не оказать ей акушерскую помощь. Однако в госпитале не было необходимого инструмента — акушерского крючка. Александр Михайлович вспомнил, что на территории госпиталя есть сарай. В этом сарае он нашел санки с изогнутой металлической подпоркой. С большим трудом врач придал этой подпорке нужную форму, чтобы она напоминала акушерский крючок. Благодаря усилиям хирурга, женщина смогла разродиться через час [3, оп. 3. д. 8. л. 73].

Этот случай демонстрирует способность Аминева сохранять спокойствие и принимать быстрые решения в критических ситуациях, что заслуживает особого уважения.

Выводы. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что история Александра Михайловича — это пример мужества и самоотверженности, стремления к новаторству и профессионализма. Изучение его личного опыта позволяет выявить основные принципы, которыми руководствовались медики во время Великой Отечественной войны: гуманизм, высокий профессионализм, способность принимать быстрые решения в критических ситуациях. Хирург также уделял особое внимание обучению молодых специалистов, что способствовало повышению общего уровня медицинской помощи в армии.

Обоснование. Проблема взаимоотношений власти и общества занимает одно из ключевых мест в истории России. Вопрос о роли самодержавия в развитии страны, возможности реформирования политической системы и отношении общества к власти актуален не только для академического изучения прошлого, но и для понимания исторических уроков, имеющих значение для современности. Особый интерес представляют взгляды В.А. Маклакова (1869–1957) — видного российского либерального политика, юриста, депутата Государственной Думы и дипломата, непосредственно вовлеченного в политические процессы и оставившего богатое мемуарное наследие.

Цели:

• проанализировать концепцию В.А. Маклакова о двойственной природе самодержавия;
• рассмотреть периодизацию взаимоотношений власти и общества, предложенную Маклаковым;
• исследовать оценки политики российских императоров XIX — начала XX вв. в работах Маклакова;
• выявить представления Маклакова о влиянии самодержавия на формирование особенностей «народной психологии».

Методы. Основным методом исследования в работе является историко-генетический, применяемый для анализа мемуарных сочинений В.А. Маклакова («Власть и общественность на закате старой России», «Первая Государственная Дума»). Проводился анализ оценок разных периодов российского самодержавия в трудах Маклакова, изучалось эпистолярное наследие Маклакова (переписка с Б.А. Бахметевым), а также контент-анализ политических характеристик, данных Маклаковым российским монархам и их политическому курсу.

Результаты. Маклаков подчеркивал двойственную природу самодержавия: оно угнетало Россию, и оно же ее создало, являлось основой единства и могущества государства.

Он выделял следующие этапы взаимоотношений власти и общества: «героическая пора Самодержавия», «борьба Самодержавия с обществом», «гибель Самодержавия» [2].

Эпоху Николая I Маклаков характеризовал как «апогей самодержавия» и период «наиболее беспощадного угнетения общества» [3]. Особенно высоко оценивал реформы Александра II, называя их «легендой» своего поколения, когда идеи «свободы, законности и самоуправления» впервые проникли в общественное сознание. Политику Александра III рассматривал как направленную «не на исправление, а на уничтожение великих реформ». Отмечал, что от Николая II общество ожидало «не конституции, а прекращения реакций и возвращения к либеральной программе» [2].

Выделял специфические черты «народной психологии», сформированные самодержавием: «привычка подчиняться власти» и стремление к «поравнению по низшему уровню» [1].

Выводы. Анализ политической мысли В.А. Маклакова показывает, что взаимоотношения власти и общества в дореволюционной России представляли собой сложный и противоречивый процесс. Самодержавие, сыграв важную роль в становлении государства, в эпоху Александра II смогло предложить эффективную модель реформ, которая позволила бы избежать революционного потрясения. Однако отсутствие преемственности в ее реализации последующими правителями уже не удовлетворяло запросам общественности. Изменения властного курса, редко соответствовавшие общественным ожиданиям, приводили к формированию в «народной психологии» специфических адаптационных черт, что в конечном итоге усугубило кризис российской государственности.

Обоснование. Согласно аналитической теории К.Г. Юнга, психическая жизнь субъекта представляет собой сложный процесс, в котором актуальные ментальные установки и настроения непрерывно взаимодействуют с глубинным содержанием области бессознательного, следовательно, субъектность человека находится в перманентной зависимости от факторов его психического бытия.

Цель — изучить, как в перспективе аналитической психологии возможно расширение субъектности человека.

Методы. Теоретический анализ концепции психической структуры, представленной в работах К.Г. Юнга.

Результаты. Описывая структуру психики, К.Г. Юнг характеризует эго как центр поля сознания и замечает, что объекты, не находящиеся в конкретный момент в узком поле сознания, лежат в области «незнаемого» и составляют индивидуальное бессознательное. Отсутствие строгих фиксированных границ между сознанием и бессознательным и динамичность психической структуры обеспечивают становление многих ментальных процессов, в том числе индивидуации как психологического развития личности, целью которого является реализация в отдельном человеке его целостности и уникальности.

Подразумевая под «эго» субъектное начало в структуре психики, мы рассматриваем процесс индивидуации в качестве расширения области субъектности. Субъектность — это системное качество субъекта, которое характеризует его сущность как источник активной деятельности, обусловленной сознанием и волей.

Согласно теории аналитической психологии, продукты бессознательного не только обладают символическим смыслом, но и выполняют компенсаторную функцию по отношению к сознательным установкам, следовательно, анализ внутренних психических процессов через сновидения, воспоминания и личностные представления открывает познающему субъекту новые области и формы проявления активности.

Вытеснение неосознаваемых элементов и их изолированность способны привести к подчинению уровня сознания стихийным тенденциям бессознательного, зачастую формируя негативные паттерны межличностных отношений; однако архетипические образы индивидуального бессознательного содержат нереализованный и неосознаваемый потенциал, интеграция которого способна расширить субъектные возможности.

В теории аналитической психологии индивидуация понимается как стремление к идентификации с самостью — психикой в ее абсолютной полноте и тотальной завершенности, включающей как сознание, так и бессознательное. Полное отождествление сознания с самостью невозможно, так как в психической структуре всегда присутствует неопределенное количество бессознательного содержания. В связи с этим, в нашем исследовании самость понимается как нереализуемая абсолютная субъектность, существующая в качестве предельного идеала в архетипическом измерении психики.

Символическая сущность сновидений способна проявлять глубинные психические содержания и архетипические компоненты, включая символику самости. Установление контакта с бессознательными слоями психики через восприятие и анализ ее символических продуктов способно примирить оппозиции сознания и бессознательного.

Выводы. В перспективе концепции бессознательного расширение границ субъектности возможно, с одной стороны, благодаря динамичности психической структуры и компенсаторной функции бессознательного, с другой стороны, индивидуация как ментальное становление целостной личности реализуема только при волевой установке субъекта на индивидуальное развитие. Также отметим, что фактического предела для расширения субъектности не существует, однако достижение абсолютной степени субъектности невозможно, так как в ментальной жизни человека всегда присутствуют бессознательные компоненты.

Обоснование. В классической философии понятие «забота о себе» подразумевало направленность человека на вечные ценности, чтобы человек мог воплотить в своей жизни неизменную идеальную сущность человека. В современной философии человек рассматривается как нечто уникальное и непознаваемое, а концепция «заботы о себе» предполагает то, что человек должен сам о себе позаботиться, сам должен выбрать свои ориентиры, которые не имеют универсального характера.

Цель — исследовать влияние современной философии на то, как человек воспринимает цели и задачи заботы о себе.

Методы. Исследование опирается на анализ концепции «заботы о себе» в работах Мишеля Фуко, Роберта Нозика, а также идеологии потребления в философии Жана Бодрийяра. Кроме того, акцентируется внимание на ценностных установках, которые содержатся в произведениях вышеупомянутых философов.

Результаты. Концепция заботы о себе Мишеля Фуко отсылает к античности, где тезис «познай самого себя» был направлен на «практику истины», чтобы человек стал тем, кем он должен быть. Фуко переносит установки античной культуры в современность — человек должен жить исходя из истины того, кем он является, в этом заключается принцип разумного поведения человека.

Либертарианская политическая философия Роберта Нозика поддерживает установку постмодернизма на децентрализацию культуры — у человека в современном мире нет авторитетов и абсолютных истин, только сам человек должен знать и понимать, как ему жить, как воспитывать детей, как себя лечить [3]. Культура постмодерна отрицает иерархии, отрицает доминирование, господство и насилие властных институтов. В рамках либертарианства существенным становится вопрос Эриха Фромма, что такое «свобода от» и «свобода для» [4]. «Свобода от» отрицает категорию ответственности в современной культуре, а «свобода для», наоборот, утверждает ответственность как основу общественной жизни человека — ответственность перед собой и ответственность перед другими.

Идеология потребления также является частью концепции «заботы о себе» в современной культуре. Последовательным критиком общества потребления был Жан Бодрийяр [1]. Бодрийяр считал, что культура потребления навязана человеку. Потребление в современном обществе культивируется как проявление человеком «заботы о себе», как выражение свободного выбора человека, но, как полагал Бодрийяр, культура потребления имеет не антропологические, а экономические основания: современный человек должен наращивать свое потребление не для себя, а для того, чтобы поддерживать существование капиталистической экономики [2].

Представляет также интерес роль искусства в формировании либертарианских и потребительских установок в современной культуре. Славой Жижек в своем «Киногиде извращенца» анализирует фильм «Звуки музыки» 1965 года, где рассказана история молодой послушницы, которая вместо монастырской жизни выбирает обычную жизнь с любимым человеком. Жижек отмечает, что сюжет этого фильма намеренно нереалистичный, отрицающий и обесценивающий нормы католической церкви, потому что современная аудитория не готова принять церковные ограничения и запреты, которые воспринимаются как препятствие к счастливой жизни. Фильм продвигает ценностные установки приоритета личного счастья над общественными обязательствами, а также утверждает идею о том, что в современном обществе человеку должны быть доступны все удовольствия.

Выводы. Концепция «заботы о себе» в современной культуре основывается на установках либертарианства и идеологии потребления, что означает новый культурный императив для человека — самоопределение и самоутверждение. Современное общество как бы делает человеку привлекательное предложение — выбирай себя, но за этим предложением стоят идеологемы, которые человек не всегда может осмыслить, для критики и рефлексии этих идеологем современному человеку необходимо развивать навыки критического мышления.

Обоснование. Возникновение философии в Древней Греции — это уникальный феномен, о предпосылках которого до сих пор ведутся споры. Примерно в то же время математика также выделяется в Древней Греции как отдельная дисциплина. Она влияет на общество и на философов того времени. Имеет смысл рассмотреть вопрос о том, какую именно роль она сыграла в становлении философии.

Цель — исследовать значение математического знания в становлении философии в Древней Греции.

Методы. Историко-теоретический анализ идей древнегреческих философов в контексте влияния на них математики.

Результаты. Согласно А.И. Зайцеву [1], первые математические доказательства были закономерным плодом общественного климата, который сформировался культурным переворотом в Древней Греции VIII–V вв. до н. э., одобрявщим соревновательность, а также любые общественные формы творчества, в том числе лишенные утилитарности.

Фалес Милетский занимался геометрией и применял в ней дедуктивный метод для неопровержимого доказательства теорем. Это обстоятельство повлияло и на его философию. Аристотель пишет, что Фалес, быть может, пришел к выводу, что все — есть вода, исходя из того, что «пища всех существ влажная», а также из того, что «семена всего по природе влажны, а начало природы влажного — вода» [2]. Можно согласиться с Аристотелем, поскольку подобный обобщенный вывод абстрактного философского утверждения соответствует тону метода, применяемого Фалесом в геометрии. Пускай это и эмпирически-индуктивный вывод, а не дедуктивный, тем не менее это рационализация определенной абстракции.

Представители пифагорейской традиции также очень активно занимались математикой, поэтому им была присуща абстрактность и доказательность в рассуждениях. Однако значение математики для них не ограничилось только лишь этим. Она дала им саму философскую абстракцию — число. Они возвели его в первопринцип, похоже на то, как это сделал Фалес с водой.

Парменид и Зенон, подвергнувшись влиянию пифагорейцев, взяли у них дедуктивное доказательство и применили его к философии. В строгости и последовательности их рассуждения приближаются к математическим.

На Платона оказали влияние и элеаты, и пифагорейцы. Ранний Платон, продолжая сократовский поиск родовых понятий, под влиянием математики, приходит к своему миру идей. Математические объекты для него — это часть мира идей, а математика — необходимая практика для занятия философией. Поэтому у входа в его академию было написано: «Не геометр, да не войдет». Поздний Платон сильно сближается с пифагореизмом. Достигнув своего предельного развития, его философия заканчивается учением о вечных и божественных идеях как о числах [3].

Выводы. Математика коренным образом повлияла на становление философии в Древней Греции, привнеся в нее дедуктивный метод, дав пример абстракции, став важной частью целых философских систем.

Обоснование. Современная либеральная демократия, долгое время считавшаяся оптимальной моделью политического устройства, переживает системный кризис. Его проявления, как рост популизма, политическая поляризация, снижение доверия к институтам власти и поиск альтернативных форм управления, стали особенно заметны в последнее десятилетие. Исследуя причины кризиса, его ключевые аспекты и возможные пути преодоления, демонстрируется, что кризис либеральной демократии — это не временный сбой, а сигнал о необходимости трансформации. Будущее политических систем будет зависеть от способности сочетать стабильность, справедливость и свободу, используя как реформы, так и новые технологии.

Современный мир переживает период нестабильности, характеризующийся кризисом неолиберальной демократии, проявляющийся в росте экономического неравенства, политической поляризации, снижении доверия к государственным институтам власти и распространении популистских настроений. Поиск новых форм политической и социальной организации, способных ответить на вызовы современности, становится все более актуальным [1].

Цель — определить проблемы кризиса либеральной демократии и пути выхода из кризиса.

Методы. Изучив основные характеристики либеральной демократии и методы политического управления, можно предположить, что любая форма сталкивается с рядом проблем. Политическая поляризация усиливается под влиянием популистских движений и дезинформации, размывая консенсус по ключевым вопросам. Доверие к институтам власти неуклонно снижается. Следовательно, одними из главных факторов кризиса современной либеральной демократии являются: политическая поляризация, уменьшение доверия к институтам власти и увеличение влияния популизма и радикализма.

Политическая поляризация на примере современных США [2] показывает, что за последние годы произошло несколько крупных событий, оказавших существенное влияние на ценностную поляризацию населения, за которыми следил весь мир: президентские выборы и нападение сторонников Д. Трампа на здание Конгресса и другие государственные учреждения, движение Black Life Matters, пандемию короновируса и многие другие [3]. Политическая поляризация может вызывать конфликты в обществе, тем самым мешая эффективному решению актуальных проблем политической жизни современности в либеральной демократии.

Популизм может вызвать радикализацию общества и изменение политического строя. Подробнее данную проблему рассмотрели в труде Ф. Декера [4]. Современная демократическая политика особенно нуждается в консенсусе. Опасность популизма возрастет там, где разрушается уже существующий консенсус. Пример Австрии и Италии доказывает это. Популизм и радикализация являются весомой угрозой для демократического строя.

Кризис легитимности выступает в увеличении роли социальных движений и увеличении популярности альтернативных партий. В государствах с либеральной демократией наблюдается тенденция к ориентации на неформальные политические практики.

Результаты. Возможные пути выхода из кризиса — переход к альтернативным моделям управления и реформы либеральной демократии. Они должны быть направлены на устранение противоречий либеральной демократии, связь исполнительной власти и общества.

Выводы. Выход из кризиса либеральной демократии через реформы инструментов управления является первым шагом решения этой проблемы. Современные либеральные демократии сталкиваются с внешними вызовами конкурентоспособности и с внутренними вызовами популизма. Для их дальнейшей деятельности требуются коренные реформы.

Обоснование. Уже длительное время академическая мобильность является значимым элементом конкурентоспособности среди университетов как внутри страны, так и на мировой арене. Международные университетские рейтинги определяют эталоны и тенденции развития современных вузов, к которым стремятся образовательные учреждения всего мира. Именно поэтому один из показателей оценки эффективности российских вузов включает долю иностранных студентов в общем числе обучающихся, введенный Министерством образования и науки РФ начиная с 2012 года.

Цель — проанализировать миграцию иностранных студентов, выявив ее особенности, включая влияние образовательных мотивов и долгосрочных жизненных планов на их мобильность.

Методы. Исследование сочетает качественные и количественные методы, что позволяет авторам сделать выводы о тенденциях образовательной миграции и ее связи с социально-экономическими процессами.

Результаты. Учебная миграция — добровольное временное переселение с целью получения образования в рамках определенных возрастных критериев [6]. Ее субъектами выступают лица, перемещающиеся для обучения в зарубежных вузах [3]. Данная форма миграции предоставляет молодежи доступ к передовым образовательным технологиям, международному опыту и перспективам трудоустройства, играя ключевую роль в профессиональном и личностном самоопределении. Она способствует притоку квалифицированных кадров, культурному обмену и развитию высшего образования, выступая инструментом мягкой силы. В рамках Концепции государственной миграционной политики РФ на 2019–2025 годы предусмотрено удвоение числа иностранных студентов и меры по их трудоустройству [5].

В ходе исследования был проведен опрос, в котором приняли участие студенты Самарского университета различных курсов, прибывшие из 10 стран мира. Студенты ответили на восемь вопросов, касающихся темы образовательной миграции. Наиболее распространенной причиной выбора Самарского университета для обучения оказались личные обстоятельства. Осведомленность иностранных студентов о льготах распределяется следующим образом: 42,1 % знают о льготах, но не используют их, однако столько же, т. е. 42,1 %, не информированы о них. Лишь 15,8 % осведомлены и активно пользуются льготами. Основными причинами низкой вовлеченности являются дефицит информации, сложности оформления, ограниченный доступ, низкая оценка пользы и недоверие к государственным услугам.

В социологии жизненные стратегии определяются как долгосрочная система социальных ориентиров, включающая потребности, цели, ценности и ресурсы, определяющие активность индивида. Среди молодежи они проявляются в ответственности за свою жизнь, осмысленности выбора, четких приоритетах и конкретных целях [1]. Кроме того, важно отметить, что после обучения в Самарском университете 68,4 % респондентов планируют остаться в России, аргументируя это перспективами трудоустройства и приемлемым уровнем жизни. Среди них 84,6 % выразили готовность к получению российского гражданства. Таким образом, жизненные стратегии большинства иностранных студентов Самарского государственного университета ориентированы на долгосрочное пребывание в России.

Выводы. Академическая мобильность — ключевой фактор конкурентоспособности университетов на национальном и мировом уровнях. Международные рейтинги задают стандарты, которым стремятся соответствовать вузы, включая показатель доли иностранных студентов. Миграция студентов обусловлена не только образовательными целями, но и стратегиями жизненного пути, открывая доступ к культурному и профессиональному капиталу [4]. В условиях глобализации образование становится инструментом потребления социальных благ принимающего общества. Таким образом, студенческая миграция отражает изменения в глобальной образовательной политике и адаптацию индивидов к новым реалиям [1].

На примере Самарского университета исследование показало, что основным мотивом образовательной миграции для иностранных студентов являются личные обстоятельства, а не системные факторы вроде льгот или государственной поддержки. Более того, жизненные ориентиры иностранных студентов Самарского университета демонстрируют их нацеленность на закрепление в России, несмотря на существующие административные и информационные барьеры.

Обоснование. Россия сталкивается с рядом демографических вызовов, включая снижение рождаемости и старение населения. Понимание того, насколько молодежь осведомлена о существующих мерах государственной поддержки, направленных на решение данных проблем, является важным для оценки эффективности данных инициатив и показателем использования этих мер в будущем [1].

Цель — изучить уровень осведомленности студентов о мерах демографической поддержки и государственной политике в Российской Федерации.

Методы. Исследование проводилось с помощью анонимного анкетирования на платформе «Google Forms», состоящего из 8 вопросов, среди студентов Самарского государственного аграрного университета. Количество респондентов составило 66 человек.

Результаты. На основе данных, полученных при анализе ответов студенческой молодежи, можно сделать следующие выводы: студенты обладают средним уровнем осведомленности о мерах демографической поддержки (рис. 1), в связи с трудностями поиска официальной и актуальной информации; существующие на данный момент меры демографической поддержки, по мнению респондентов, не в полной мере способствуют развитию и благополучию молодых семьей (рис. 2); для создания семьи и рождения детей современной молодежи необходимо доступное жилье и выплаты (рис. 3); существует запрос на продвижение программ по улучшению жилищных условий и программ по лечению бесплодия для поднятия уровня осведомленности населения. Результаты имеют большое значение, поскольку осведомленность о мерах демографической поддержки может влиять на жизненные решения студентов, такие как планирование семьи и выбор места работы [2].

Рис. 1. Уровень информированности студентов о мерах демографической поддержки, %

Рис. 2. Оценка эффективности государственной демографической политики в России, %

Рис. 3. Меры государственной поддержки, которые наиболее важны для улучшения демографической ситуации (ответы респондентов), %

Выводы. Таким образом, результаты исследования подчеркивают необходимость комплексного подхода к повышению уровня осведомленности студентов о мерах демографической поддержки в Российской Федерации. Повышение информированности молодежи о государственной демографической политике будет способствовать более активному участию студентов в жизни общества и использованию доступных мер поддержки для улучшения качества своей жизни.

Обоснование. Отношения между Турецкой Республикой и Государством Израиль своеобразны на Ближнем Востоке. Обе державы считают себя современными, прозападными и развитыми странами. Их взаимоотношения играют ключевую роль в обеспечении стабильности на Ближнем Востоке [1]. Официальное установление отношений между Турцией и Израилем произошло 28 марта 1949 года. Турецкая республика стала первым мусульманским государством, официально признавшим существование Израиля, несмотря на то, что ранее проголосовала против соответствующей резолюции ООН, предусматривавшей разделение Палестины и создание двух отдельных государств — арабского и еврейского. За прошедшие годы двусторонние отношения переживали периоды как улучшения, так и ухудшения, однако дипломатическое взаимодействие сохранялось непрерывно даже в наиболее сложных ситуациях.

Цель — проанализировать взаимоотношения между Израилем и Турцией в 1950–1970-е гг.

Методы. Исследование использует историко-генетический метод.

Результаты. Экономическое сотрудничество Турции и Израиля началось задолго до официального признания. Так, в 1936 году Турция фактически признала Еврейское агентство, разрешив ему участие в ярмарке в Тель-Авиве. Затем последовали участие агентства в Измирской ярмарке и открытие филиала Института внешней торговли в Турции.

В 1948 году Турция и Израиль договорились о морских перевозках и содействии миграции европейских евреев, а Турция стала ключевым поставщиком продуктов для Израиля. Регулярные авиарейсы между странами начались в 1950 году, а в 1949 открылось израильское консульство в Стамбуле, которое посетили тысячи людей, несмотря на предупреждения местной еврейской общины. Эти события подтверждали укрепление двусторонних отношений, хотя многие соглашения оставались конфиденциальными [3].

Суэцкий кризис осложнил положение стран Багдадского пакта, и Турция, осудив Египет, временно отозвала посла из Израиля, сохранив при этом дипломатические отношения. Несмотря на критику арабского мира, торговля между Турцией и Израилем активно росла, занимая значительную долю в региональной торговле Израиля. Хотя Турция официально призвала к прекращению огня лишь после завершения боевых действий, она оставалась единственной региональной страной, поддержавшей действия Израиля и его союзников [5, с. 35–37].

В 1960-е годы Турция, балансируя между арабскими странами и Израилем, сохраняла нейтралитет, одновременно налаживая отношения с Египтом и поддерживая контакты с Израилем, включая визит министра Моше Кола и закупку израильских товаров [5, с. 48].

Во время Шестидневной войны 1967 года Турция, стремясь сохранить баланс между Западом, Израилем и арабскими странами, ограничилась дипломатическими заявлениями, избегая прямого осуждения Израиля, но выражая озабоченность кризисом. Важно отметить, что Анкара не направила Израилю официального требования о возврате оккупированных территорий, на международных площадках, включая ООН, она осудила оккупацию и поддержала резолюцию СБ № 242. Это позволило Турции улучшить отношения с арабским миром, не разрывая полностью связей с Израилем [4].

В 1969 году Турция, стремясь укрепить связи с арабскими странами, отказалась от платежного механизма с Израилем и присоединилась к Исламской конференции как наблюдатель, что вынудило ее занять более сдержанную позицию по израильскому вопросу [4]. Несмотря на активное взаимодействие с Израилем, турецкая пресса резко критиковала израильскую пропаганду об оккупированных территориях, заставляя Анкару балансировать между арабскими ожиданиями и сохранением отношений с Тель-Авивом. Четвертая арабо-израильская война вызвала в Турции беспокойство, что привело к публичной поддержке 9 октября возврата к границам 1967 года и освобождения оккупированных Израилем территорий [5, с. 71–76].

Пожар в мечети Аль-Акса стал важным фактором в турецко-израильских отношениях, побудив Турцию принять участие в мусульманской конференции в Рабате в 1969 году, что вызвало раскол в обществе между сторонниками сближения с исламским миром и защитниками светского курса. Турецкое руководство, стремясь сохранить баланс, ограничило повестку конференции вопросами, связанными с инцидентом в Аль-Аксе и статусом Иерусалима, подчеркивая приверженность секуляризму [6].

Мировой нефтяной кризис, тяжело ударивший по экономике Турции, вынудил ее укрепить связи с арабскими странами, что привело к официальному признанию ООП и поддержке палестинского дела, осложнив отношения с Израилем. Следующим ударом по турецко-израильским отношениям стало голосование Турции за резолюцию ООН № 3379 [2], приравнивающую сионизм к расизму, что окончательно подорвало доверие между странами [4].

Выводы. Развитие тесных взаимоотношений с Израилем вскоре после его возникновения соответствовало стремительному движению Турции к интеграции с Западом. Для Турции Израиль представлял собой близкое западное государство, способствующее укреплению геополитических позиций страны и являющееся образцом эффективного процесса модернизации и продвижения прогрессивных идей.

Обоснование. Статья посвящена анализу миротворческой деятельности на постсоветском пространстве, которая имеет ряд уникальных особенностей по сравнению с классическими операциями ООН. Актуальность обусловлена продолжающимися замороженными конфликтами в регионе, а также ролью России как ключевого актора в этих процессах. Учитывая нынешнюю политическую ситуацию, рассматриваются результаты и особенности миротворческих миссий на постсоветском пространстве.

Цель — выделить ключевые особенности миротворческих операций на постсоветском пространстве.

Методы. При помощи историко-сравнительного метода были рассмотрены миротворческие миссии под эгидой РФ и ООН. Были рассмотрены миссии в Южной Осетии, Абхазии, Приднестровье, Таджикистане и сопоставлены с миссиями ООН в Намибии и Сальвадоре [1–3, 6]. Благодаря этому удалось найти общие черты миротворческих миссий, а также их различия и выделить причины, почему в одних случаях они завершались успешно, а в других происходила заморозка конфликта. Также при написании работы использовался историко-генетический метод. С его помощью рассмотрена эволюция миротворческих операций на постсоветском пространстве: от операций по инициативе РФ до правовой основы операций в виде устава ОДКБ [6, 7].

Результаты. По итогам проведенного исследования удалось выделить ключевые особенности постсоветского миротворчества: 1) отсутствие мандата ООН, замена его решениями ОДКБ; 2) формирование контингента из местного населения; 3) языковая и культурная близость, упрощающая коммуникацию; 4) политическая заинтересованность России и поддержка одной из сторон конфликта; 5) тенденция к «заморозке» конфликтов вместо их полного разрешения [3, 6, 7]. Показано, что такой подход имеет как преимущества в виде быстрого прекращения боевых действий, так и недостатки в виде рисков эскалации. Показана реакция на миротворческие миссии РФ: от игнорирования до частичного признания [4, 5].

Выводы. Миротворчество на постсоветском пространстве является уникальным явлением, сочетающим региональные механизмы и политические интересы России. Несмотря на критику, оно позволило остановить кровопролитие, но часто не решало коренные проблемы конфликтов. Для повышения эффективности необходимо учитывать опыт успешных операций ООН, направленных на институциональные реформы и постконфликтное восстановление.

Обоснование. США осудили атаку ХАМАС 7 октября 2023 г. К 7 октября 2024 г. Вашингтон потратил рекордные 18 млрд $ на военную помощь Израилю [1]. Учитывая широкое воздействие, которое оказывает внешняя политика Штатов на развитие палестино-израильского конфликта, нельзя не обратить внимание на то, как противостояние воспринимается американцами.

Цель — выявить основные тенденции во взглядах американской общественности на эскалацию арабо-израильского конфликта после 7 октября 2023 г.

Методы. Историко-генетический, сравнительный, контент-анализ.

Результаты. С момента нападения боевиков ХАМАС на территорию Израиля, согласно октябрьским опросам, большинство американцев симпатизировали еврейскому государству. Например, Marist Poll утверждает, что 65 % американцев выступали за то, что правительство США должно поддержать Израиль, и только 8 % говорили, что США должны критиковать Израиль [2]. Аналогичные результаты опубликовали Fox News, Morning consult и YouGov [3]. Уже спустя год, в сентябре 2024 г., 38 % американцев выступали за сокращение военной помощи Израилю в противовес 18 % и 32 % — за увеличение гуманитарной помощи палестинцам в противовес 22 % [4]. Согласно мартовскому опросу Gallup текущего года впервые меньшинство американцев (46 %) симпатизировали израильтянам, в то время как поддержка создания независимого палестинского государства сохранялась на уровне большинства (55 %) [5]. Старшее поколение американцев, бэби-бумеры и поколение X, склонны симпатизировать Израилю. Значимую роль в восприятии представителей этого поколения играют Холокост и создание Израиля как убежища для народа, подвергавшегося насилию и преследованиям. Чем младше поколение, тем спектр мнений становится более поляризованным. Насилие Второй интифады, приведшее к блокировке доступа к воде и свободы передвижения для палестинцев, происходило на глазах повзрослевших миллениалов. Мирный переговорный процесс в Осло в 1993 г. между Израилем и Организацией освобождения Палестины сформировал у них более сбалансированную позицию в конфликте. Поколение Z все больше высказывается в поддержку Палестины и критикует политику Израиля из-за наземных операций, блокады, авиаударов на палатки беженцев, массовых разрушений гражданской инфраструктуры, включая больницы и школы [6]. Традиционно за поддержку Израиля выступают белые американцы, консерваторы-республиканцы, американские евреи и христиане-евангелисты [7]. Тесные политические, культурные и религиозные связи между США и Израилем привели к тому, что поддержка Израиля стала одной из основ политической идентичности, соответствующей американским ценностям, отвечающей национальным интересам и безопасности США. Солидарность с палестинцами распространена среди черных и коренных американцев, американских арабов, мусульман и ортодоксальных иудеев [7, 8]. Проводя параллели между борьбой палестинцев и своим собственным опытом борьбы с расовой дискриминацией, цветные американцы поддерживают движения, выступающие за самоопределение и права человека. Левые прогрессивные группы и большинство демократов ратуют за оказание давления на Израиль с целью заключения договора о прекращении огня с введением эмбарго на поставки оружия [9]. Согласно Консорциуму по подсчету толп с 7 октября 2023 г. по 7 июня 2024 г. в США состоялось около 12 400 пропалестинских и около 2000 произраильских протестов [10].

Выводы. Осенью 2023 — весной 2025 г. основной тенденцией была поляризация и радикализация оценок американским обществом сторон арабо-израильского конфликта. Основными факторами, предопределявшими взгляды конкретных людей, должны быть названы: возраст, расовая и этническая принадлежность, политические взгляды и религиозные убеждения. Но переломным моментом для общественного мнения стала военная операция, после которой Израиль перестал восприниматься как единственная жертва в конфликте и стал рассматриваться как сторона, проявляющая агрессию, что повлекло за собой снижение уровня его поддержки и обеспокоенность положением палестинцев.

Обоснование. В соответствии с устоявшимися тенденциями в области управления и сбытом ценных полезных ископаемых национальных экономик многие экономисты [1, 2] приводят в пример нефть как средство для стимулирования функционирования многих макроэкономических процессов. Это не лишено смысла, поскольку кризис переизбытка или спроса нефти и нефтепродуктов оказывает мультиплицирующее негативное воздействие на внешнюю и внутреннюю торговлю стран, первоначальное распределение и сбыт для конечного потребителя. В связи с этим крайне важно иметь представление о том, какая валюта используется для покупки и продажи нефтепродуктов, чтобы прогнозировать колебания курсов и тенденции развития макроэкономики.

Цель — проанализировать совокупность макроэкономических факторов и влияние динамичности рынка энергоносителей на стабильность национальных валют России и стран мира в условиях стремительно меняющейся мировой экономики и гибкой геополитики Российской Федерации.

Методы. Систематизация информации, изложенной в графиках и гистограммах [3] авторитетных источников, научных изданий прошлого и настоящего, важного исторического контекста, [4] с целью осознания того, какие ошибки были допущены в рамках внутренней и внешней финансовой политики, политики экспорта и выгодного импорта сырьевых ресурсов нашего и иностранных государств и какие выдающиеся достижения в этой области были достигнуты, как они могут быть применены в дальнейшем. Следует отметить и приведение в пример противоположных точек зрения в отношении значения рынка нефтепродуктов для международных валютных операций и внутреннего сбыта, а также проведение комплексного компаративного анализа доступных сведений с использованием методов и моделей экономической теории для определения и выдвижения собственных выводов.

Результаты. Данные сведения были использованы и соотнесены с объективной реальностью макроэкономики России и ее экспортных статей, которая сложилась в связи со стремительно нарастающим санкционным давлением. На основании этих графиков были выведены собственные суждения, подкрепленные объективными доказательствами, об успехе политики финансовых институтов РФ в области сведения валютных колебаний рубля к спектру оптимальных значений для экспортного дохода и бюджетных расходов, а также о росте объема торговли между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой (рис. 1).

Рис. 1. Динамика китайско-российской торговли 2014–2023 гг.

Совокупностью факторов было обосновано экономическое чудо Китая, связанное с ростом курса юаня (рис. 2), а также то, как на это повлияла грамотная политика диверсификации поставщиков энергоносителей, инвестиционная политика [5, 6], эффективное управление фискальными доходами и гибкое, своевременное предложение выгодных условий по замещению доллара США юанем на рынке нефти и производной продукции как средства платежа.

Рис. 2. Динамика курса юаня по отношению к рублю в 1998–2023 гг.

Выводы. Современная международная торговля и устоявшаяся система экспортно-импортных операций как на рынке нефтепродуктов, так и в макроэкономике в последнее время претерпела значительные трансформации, связанные с изменением долей резервных валют, валют обмена в мировой торговле. Подобные изменения требуют комплексной реструктуризации традиционных моделей организации макроэкономических взаимоотношений между государствами, к которой одни валюты, как доллар США, оказались не готовы, тем самым несколько убавив свою долю во внешней торговле, а другие — стремительно адаптировались, как юань КНР и рубль РФ.

Обоснование. Женотделы были созданы во всех губернских, городских, районных, уездных комитетах РКП(б) и в областных бюро ЦК РКП(б) [1, с. 56]. Как показал анализ историографии, процесс организации и деятельности женотделов рассмотрен неравномерно, слабо изучена их работа в Самарской губернии. Рассмотрим, как происходил процесс создания женотделов РКП(б), и выделим направления их работы в Самарской губернии. Для решения этой проблемы нами привлечены опубликованные законодательно-директивные материалы, дающие нам возможность увидеть, как происходило оформление их структуры, прав и полномочий; и главным образом задействованы неопубликованные документы, извлеченные из фонда Самарского губкома РКП(б), хранящегося в Самарском областном государственном архиве социально-политической истории.

Цель — изучить работу структур РКП(б) по реализации политики равноправия полов и вовлечения женщин в общественно-политическую жизнь страны.

Методы. Работа построена на проблемно-хронологическом, историко-генетическом, сравнительно-историческом методах исследования.

Результаты. Начальной точкой отсчета женотделов губкома РКП(б) в Самарской губернии были 1919–1921 гг. Позднее создание женотделов было обусловлено тем, что в 1918 г. Самара была захвачена КОМУЧем, все советско-партийные структуры были ликвидированы. Восстановление советских и партийных структур происходило осенью 1918 — в начале 1919 г.

В 1920-х гг. женотделы занимались повышением грамотности женщин и организацией делегатских собраний для изучения роли женщин в коммунистической партии и советском строительстве. Помимо этого, распространялась бесплатная газета «Страничка работницы» [2, оп. 1. д. 671. л. 6], что вводило читательниц в актуальную информационную среду. Обсуждались насущные проблемы: нехватка питания, воспитание детей в детдомах. Также женщин в условиях острой нехватки трудовых ресурсов и гуманитарной разрухи привлекали к организации совместных трудовых субботников с рабочим классом [3, оп. 1. д. 934. л. 5–10].

Женотделы занимались идеологической подготовкой, также поднимались экономические вопросы о профсоюзах, кооперации, страховой кассе, 8-часовом рабочем дне [4, оп. 1. д. 934. л. 7]. Особое внимание уделялось борьбе с социальными болезнями посредством ликвидации проституции, экономического подъема региона [6, оп. 1. д. 932. л. 35].

С учетом преобладающего крестьянского состава населения Самарской губернии немаловажной темой собраний и конференций являлась организация комитетов взаимопомощи, которые должны были улучшить крестьянское благополучие, правильно уравнять хозяйство, поднять культурный уровень женщин. В этом направлении женотделы также акцентировали внимание на мерах поддержки, помогая крестьянкам с детьми во время полевых работ, когда требуется мобилизация сил [5, оп. 1. д. 934. л. 10–11].

В Самарской губернии делегатки занимались организацией учебного процесса детей и их питанием, починкой школ и детских садов и дежурством в них, оказывая семьям помощь с детьми во время работы [7, с. 5–6].

Выводы. Таким образом, Советская власть решала «женский вопрос», исходя из своих идеологически доктринальных представлений о роли женщины в советском обществе. Нам удалось выявить, что первые женотделы в Самарской губернии были созданы в начале 1920-х гг. и расформированы в январе 1930 г. Их деятельность охватывала широкий спектр вопросов, включая повышение политической и культурной грамотности, участие в советском строительстве, решение экономических проблем, улучшение условий труда и быта, а также снижение уровня распространения болезней. Для этого проводились общие собрания и конференции. Женотделы способствовали интеграции женщин в общественную и трудовую жизнь, что было важным шагом на пути к равноправию и участию в государственном строительстве и управлении.

Обоснование. Тема гибели Синаххериба имеет обширную историографию. Исследователи разделились на два блока: первые считают, что старшие сыновья царя убили Синаххериба, а Асархаддон к заговору не причастен; вторые считают, что Асархаддон причастен к заговору и являлся непосредственным организатором заговора. Такая дихотомия идет с начала XX века, что исключает другие варианты развития событий, и, значит, является проблемой данной темы.

Цель — определить успехи и недоработки западной историографии по проблеме гибели Синаххериба.

Методы. Методологической основой исследования являются историко-сравнительный метод, ретроспективный метод.

Результаты. Основными источниками по теме, которые подтверждают точку зрения исследователей, считающих, что главным мятежником был Урад-Мулиссу, старший сын Синаххериба, являются царская надпись Асархаддона [4, с. 9–26], Книга пророка Исайи [7; 707] и Вавилонская хроника [1, с. 81]. Однако опора на эти источники не является надежной: царская надпись должна легитимизировать положение царя, вавилонская хроника не передала подробностей, а в Книге пророка переиначены имена ассирийских царевичей. Исследователи-скептики также подмечали, что Асархаддон — ставленник «вавилонской партии», так как политика царя к Вавилону поменялась по сравнению с политикой его отца, что косвенно говорит о его причастности [3, с. 168].

Однако во второй половине XX века появился аргумент защитников Асархаддона — письмо «Твой сын убьет тебя», «заново открытое» С. Парполой [6, с. 82–83]. Он наиболее системно смог реконструировать события при дворе Ассирии. Сложился научный консенсус: Асархаддон не виновен ни в заговоре, ни в убийстве [5, с. 182]. Однако у данной реконструкции, на наш взгляд, было несколько проблем: исследователь безосновательно развил мысль о том, что Асархаддона отправил из Ниневии отец ради безопасности наследника. Царская надпись Асархаддона говорит о том, что отправили его боги. Помимо этого, вышеупомянутое письмо обрывочно, и относиться к нему необходимо осторожно.

Современные исследования «скептиков» дополнили критику реконструкции: Асархаддон слишком быстро среагировал на мятеж в Ниневии, Асархаддон в дальнейшем в царских надписях не упоминал имена братьев, имена других заговорщиков (Силайя и Набу-шуму-ишкун по вышеупомянутому письму), которые отвели информатора к Ураду-Мулиссу, появляются в других документах при Асархаддоне.

По нашему мнению, объяснение отсутствия имен братьев Асархаддона вызвано тем, что их по итогу так и не поймали. Чиновники Силайя и Набу-шуму-ишкун при Асархаддоне могли оказаться тезками. Описание скорости же Асархаддона может быть следствием специфики источника. К тому же Асархаддон, видимо, узнал об убийстве отца исходя из наставления в договоре о престолонаследии, суть которого в следующем: если гонец придет к наследнику и скажет, что отец его ждет, то необходимо сначала послать верного человека в столицу, а не ехать самому [2, с. 37]. Данное предостережение, видимо, результат опыта Асархаддона.

Выводы. Западная историография пытается защитить или обвинить кого-то в данном деле. Однако исследователи вольно или невольно стали заложниками парадигмы изучаемых источников. Мотив убить Синаххериба был у всех: есть противоречия и в интерпретации мятежа Асархаддоном, много свидетельств об убийце Урад-Мулиссу. К сожалению, помимо аккуратного предположения А. Нэппа [3, с. 168], западные исследователи не исходили из того положения, что Синаххериб не был нужен ни Асархаддону, ни Урад-Мулиссу. Проанализировав все данные, мы делаем вывод, что, скорее всего, убийцей был Урад-Мулиссу, но это не означает непогрешимость Асархаддона. Возможно предположить, что в изучаемых источниках мы столкнулись с отражением противостояния нескольких мятежных по отношению к Синаххерибу группировок, в котором победителем вышла «партия» Асархаддона.

Обоснование. В отечественной и зарубежной историографии сравнительно малое внимание уделяется комплексному анализу школьных учебников Республики Корея и коммеморативных речей как инструментов конструирования политики памяти о японской колонизации. Данный фактор обусловил необходимость проведения исследования.

Цель — выявить основные тенденции в современной политике памяти Республики Корея о колониальном прошлом.

Методы. В работе используется контент-анализ выступлений президентов, а также сравнительный анализ школьных учебников по истории.

Результаты. Память о японской колонизации в южнокорейском обществе сформирована синтезом жертвенного и героического нарратива, где на одной чаше весов четко закрепляются за нациями роли обидчика и жертвы, а на другой — прослеживается идея о том, что освобождение страны произошло во многом благодаря упорной борьбе корейцев [1, с. 3].

Наиболее ярко этот дуализм проявляется в учебниках, по которым подрастающее поколение южнокорейцев изучает свою историю. Здесь красочные описания жестоких пыток со стороны японской полиции, сожжения деревень и подавления восстаний соседствуют с патетическими описаниями значения Движения за независимость Кореи и подпольной деятельности борцов в Маньчжурии [2, с. 124, 130].

Важной особенностью представляется озвучивание в более поздних изданиях учебника прежде табуированных тем, среди которых особое место занимает проблема «женщин для утешения». Если учебник 2009 года констатировал факт существования «станций утешения», то в учебнике 2015 года раскрытию данной темы посвящен целый разворот с выдержками из дневников жертв [3, с. 222–223].

Коммеморативные речи президентов Республики Корея по случаю Дня Движения за независимость зачастую не касаются темы колониального прошлого совсем. Обычно структура данных выступлений включает в себя лишь краткое упоминание событий 1919 года, тогда весь остальной текст сосредоточен на экономических достижениях страны и ее проблемных отношениях с КНДР.

Контент-анализ выступлений президентов показал, что в своих речах главы государства иногда даже не используют слова «Япония», «японский» и «японец». Слово «история», в свою очередь, наиболее активно употреблялось президентами Ким Ён Самом, Но Му Хеном, Пак Кын Хе и Мун Джэ Ином [4, 5, 6, 7]. Каждый из этих случаев был связан с особенностями текущих двусторонних отношений Сеула с Токио, а также внутренней политикой: сносом здания генерал-губернаторства в 1996 году, антияпонским движением в Восточной Азии в 2008 году, а также попыткой разрешить проблемный вопрос «женщин для утешения» в 2015 году.

Стоит отметить, что президенты стараются избегать прямых обвинений и говорят о непроработанных травмах прошлого завуалированно. При этом постоянно подчеркивают мысль о том, что современные отношения Республики Корея с Японией — совершенно другая история. Страна, безусловно, стремится сохранить дружественные отношения со своим островным соседом, который является не только важным торговым партнером, но и союзником в вопросе региональной безопасности [8, с. 19].

Выводы. Современная политика памяти Республики Корея склонна к постоянному балансированию между общественным запросом на восстановление исторической справедливости и стремлением к прагматике в международных отношениях. При этом, как показывает пример учебников по истории и выступлений президентов, темы, продвигаемые обществом, постепенно проникают в политическую повестку, трансформируя тем самым официальный исторический нарратив.

Обоснование. Российская историческая наука в современных реалиях при анализе деятельности Советского Союза в ХХ веке столкнулась с многочисленными вызовами. Отмечаются принципиальные различия в оценке ряда событий со стороны отечественных и зарубежных авторов. Так, например, дискутируемым вопросом стало участие СССР в гражданской войне в Испании. Мнение советских и российских историков [1, 2] не всегда совпадает с оценкой европейских и американских авторов [3, 4]. Поэтому обращение к этой теме является актуальным и важным научным направлением.

Цель — выявить наиболее важные обстоятельства опыта, полученного добровольцами Советского Союза в Испании, а также проанализировать, каким образом он повлиял на на ход боевых действий Великой Отечественной войны.

Методы. В работе используются современные методы изучения исторических событий. К ним относятся: сравнительно-сопоставительный и ретроспективный методы, метод диахронного анализа и системный подход в изучении исторического прошлого.

Результаты. В рамках исследования интересующего события было выявлено несколько неочевидных фактов. Следует отметить, что противоборствующие стороны, в лице лоялистов Испанской республики и мятежников, не были монолитными образованиями. К сторонникам республики относились в том числе коммунисты, поддержка которых являлась безоговорочным долгом советского народа испанскому пролетариату, что отвергают современные западные историки, называя это интервенцией. Сторону мятежников представляли люди различных взглядов: от фашистов до убежденных монархистов, представленных апологетами испанской монархии и белоэмигрантами. В отношении международной поддержки также наблюдаются различия. Законное правительство Испании поддерживал СССР, Мексика и международные добровольцы. Мятежников же поддерживала нацистская Германия, фашистская Италия и Португалия.

Безусловно, Советский Союз стремился извлечь выгоду из разразившегося конфликта для укрепления собственной обороноспособности, и, поскольку в межвоенный период возможностей для испытания новых видов вооружения было мало, Генеральный Штаб СССР решил использовать предоставленный случай. Согласно данным народного комиссара обороны СССР, в Испанию было отправлено 648 самолетов, 331 танк, 60 бронеавтомобилей, 1186 артиллерийских орудий и 497 813 винтовок [5]. Кроме того, опыт добровольцев в Испании убедил советское военное руководство в правильности применения во время боевых действий массированного штурма и упреждающего удара [5].

Помимо этого, было установлено, что в ходе гражданской войны в Испании 59 советских добровольцев из контингента СССР, составляющего приблизительного 3000 человек, получили звание героя Советского Союза за проявленную храбрость, самоотверженность и готовность биться вместе с испанским народом против мирового фашизма. При детальном анализе выясняется, что среди данной группы людей не является редким и второе подобное звание, полученное уже в ходе борьбы с нацисткой Германией и ее сателлитами. Известные советские военачальники, такие как Д.Д. Погодин, А.И. Родимцев и Я.В. Смушкевич, получили свой первый опыт ведения боевых действий против фашистов именно на полях испанского театра боевых действий.

Выводы. Опыт РККА, полученный в Испании, имел большое значение для хода Великой Отечественной войны, и был как положительным, так и негативным. С одной стороны, он вселил в руководство Советского Союза самоуверенность в собственных вооруженных силах, что, возможно, привело к катастрофе 1941 года. С другой же стороны, гражданская война позволила будущим героям СССР получить бесценный боевой опыт, без которого победа над нацизмом и фашизмом далась бы советскому народу гораздо сложнее.

Обоснование. В российском масоноведении, несмотря на обилие работ общего характера, касающихся происхождения и истории братства вольных каменщиков, многие конкретные вопросы так и не получили детального рассмотрения. К числу таких вопросов относится и вопрос о происхождении и эволюции, т.н. «Йоркской» легенды о возникновении масонства в Англии. Отдельно надо сказать, что для нас не является принципиальным традиционное разделение между «оперативным» (ремесленным) и «спекулятивным» (философским) масонством, давно опровергающееся [1] в современной англоязычной литературе, так как исследуемая нами легенда является как раз тем элементом масонства, которое объединяет строителей из Северной и Центральной Англии XIV–XVI вв. с лондонским высшим обществом XVIII в. и даже значительной частью современных масонов.

Цель — проследить генезис «Йоркской» легенды об основании английского масонства от ее зарождения на рубеже XIV–XV вв. до оформления «канонического» варианта в 1738 г.

Методы. Работа построена на историко-генетическом, проблемно-хронологическом, историко-психологическом, историко-географическом и культурологическом методах.

Результаты. Так называемая «Йоркская» легенда, как выяснилось при конкретном знакомстве с основными «cтарыми манускриптами», не всегда была «Йоркской», но, вероятнее всего, действительно возникла в «Северной» (т. е. непобережной, «провинциальной») Англии. В «минимальной» своей форме она содержала лишь утверждение о покровительстве масонам Этельстана [2], но затем в сонм покровителей масонства были включены Альбан, вымышленный сын Этельстана «Эдвин» и даже Генрих VI, в начале царствования которого масонские собрания были запрещены [3]. Вместе с тем эта легенда, как ни парадоксально, испытала заметное французское влияние, выражающееся в упоминании о приходе масонства во Францию при Карле Мартелле и некоем «французском короле Карле II» [4] — интернациональный характер средневековых цехов тем самым пересилил даже крайний англо-французский антагонизм эпохи. Изначально легенда явилась в стихотворно-песенной форме, но затем провела примерно 100 лет с XV по XVI в. уже как прозаический текст, который в определенной степени служил каменщикам как обоснование их прав, но все же был более укоренен как в народной религиозности, так и «ренессансной» духовности (культ геометрии, семь свободных искусств, Евклид) того времени. Через них для каменотесов преломлялось тогда все, в том числе профессиональная деятельность и отстаивание цеховых привилегий. В конце XVI в., когда породившая легенду обстановка уже успела сильно измениться, она во многом утратила первоначальный контекст и стала превращаться в легенду ради легенды, т. е. «историю» в широком, ненаучном смысле. Столкновение с учеными-энциклопедистами вроде Роберта Плота и собирателями древностей вроде масонов рубежа XVII–XVIII вв. лишь подтвердило этот статус, несмотря на попытки составителя «канонической» версии легенды Андерсона использовать базовый исторический научный инструментарий для придания ей большей правдоподобности, чтобы критика других ученых-немасонов и, что важнее, насмешки общественности перестали звучать столь громко. Цели Андерсона явно были подчинены самому масонскому мифу, в который он если и не до конца верил, то явно очень хотел.

Выводы. Вера в то, что история английских вольных каменщиков началась еще при Этельстане является ровесницей широкого понимаемого «Нового времени» и обеспечивает духовную связь масонов всех времен и народов. В связи с этим можно задуматься о том, насколько со средних веков изменилось само масонство, а насколько лишь окружающий его мир. Как удачно и едко подметил Эндрю Прескотт: «Современным масонам еще очень хочется верить, что их посиделки по вечерам происходят с санкции Этельстана» [5].

Обоснование. Гладиаторы стали важным ресурсом в конфликте Публия Клодия Пульхра и Тита Анния Милона. Политики на протяжении всего своего конфликта в период 60–50-х годов до н. э. использовали «идущих на смерть» для достижения своих политических целей. Несмотря на это, в историографии вопрос об использовании гладиаторов этими политиками специально, насколько нам известно, не изучался.

Цель — определить роль гладиаторов в конфликте между Клодием и Милоном и в их стычке на Аппиевой дороге 18 января 52 года до н. э.

Методы. Общенаучные и специально-исторические методы исследования: анализ, синтез, сравнительно-исторический метод.

Результаты. Появились гладиаторы у политиков примерно в одно время. Постоянное вооруженное сопровождение Клодия появилось в 61–58 году до н. э. [1] (Плутарх. Цицерон. 30), а в 56 г. он дал гладиаторские игры на 200 бойцов, источником бойцов для которых стал его брат — Аппий (Цицерон. Сестий. 134–135). С 56 года до н. э. Клодий активно использует этих бойцов для решения своих целей [2]. Один из исследователей, Гербер Беннер, заявляет, что политик прибегает к их «жестокой помощи» вынуждено [3], что, на наш взгляд, не соответствует действительности. Милон не отстает от соперника, первое упоминание гладиаторов относится к его попыткам вернуть Цицерона [4]. Согласно оратору, политик потратил на игры 3 завещания (Цицерон. Милон. 95) и дал как минимум 2 грандиозных зрелища [5] (Цицерон. Квинту. Фр. III. 6). Гладиаторы остались с ним вплоть до событий изгнания, что подтверждает Цезарь, описывая гражданскую войну (Цезарь. Г.В. III. 21).

18 января 52 года до н. э. между политиками произошла стычка близ Бовилл, в ходе которой Клодий был убит. Цицерон в защитной речи Милона говорит о том, что стычка произошла из-за засады, устроенной Клодием. На наш взгляд, эта позиция не является действительной, показывает это анализ сопровождения политиков. Клодия сопровождало 30 легко вооруженных рабов. Милона же сопровождала «большая толпа рабов, среди которых были и гладиаторы» (Асконий. Комментарии к речи «В защиту Милона». 5), а также, его жена и близкие друзья. Если бы Клодий хотел устроить засаду, ему наверняка было бы известно о размере отряда Милона. Судя по размеру отрядов, инициатором этой стычки скорее мог стать именно Милон, однако стал бы он рисковать своей женой и друзьями, этот вопрос остается открытым. Гладиаторы же, по всей видимости, сыграли не последнюю роль в этой стычке. Согласно Аппиану, который составил комментарии к речам Цицерона, выясняется, что затеяли стычку 2 гладиатора Милона — известные Евдам и Биррия (Асконий. Комментарии к речи «В защиту Милона». 5), и что именно один из них проткнул копьем плечо Клодия. Вопрос о том, чем руководствовались гладиаторы, открыт, на наш взгляд, сделать это они могли как по приказанию хозяина, так и по личной инициативе, желая выслужиться перед Милоном. Асконий является единственным источником упоминания имен этих гладиаторов, однако, исходя из того, что он руководствовался оригинальным текстом речи Цицерона и записями сената, оснований не верить ему нет.

Выводы. Гладиаторы стали весомым инструментом в руках политиков в 60–50-е гг. до н. э. Оба политика были организаторами грандиозных гладиаторских игр, с Милоном гладиаторы и вовсе были после событий его изгнания. В событиях стычки между политиками и убийством Клодия гладиаторы, по всей видимости, также стали важной частью. Согласно Асконию, именно гладиаторы затеяли потасовку между политиками, и именно один из них напал на Клодия.

Обоснование. Указом Президента Российской Федерации В.В. Путина от 09.11.2022 были утверждены основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей [1]. На государственном уровне было подчеркнуто значение гражданского самосознания, патриотизма и исторической памяти. Актуальность нашего исследования безусловна, ведь традиционные ценности — это фундамент российского государства, а сохранение и развитие их в российских регионах, работа с молодым поколением — залог будущего процветания страны [2, с. 1790–1791].

Цель — показать на примере Костромской области методы и практики работы с молодым поколением в привитии традиционных духовно-нравственных ценностей.

Методы. В работе использовались различные методы научного исследования. Теоретические методы: анализ научной литературы, сравнение и анализ полученных данных, которые впоследствии могут лечь в основу методических разработок.

Результаты. Результатом нашего исследования стало выявление наиболее успешных методов и практик в работе с детьми и молодежью в привитии традиционных духовно-нравственных ценностей. На примере прихода храма Спаса Нерукотворного Образа на Запрудне Костромской епархии мы можем увидеть, что молодое поколение может быть активно вовлечено в мероприятия, проводимые священниками. В зимний период проводятся Святочные и Масленичные гуляния, когда взрослые и дети, целыми семьями вместе со священником катаются со снежных горок, трапезничают жареными сосисками и шашлыками. На Рождество проводятся спортивные мероприятия и эстафеты, бои подушками, перетягивание каната. После такого совместного досуга дети сами, без давления и понуждения, идут в храм, воскресную школу и на исповедь к батюшке.

Ежегодно при храме проводится в феврале Сретенский бал, поэтические вечера, творческие конкурсы, детские театральные постановки. Дети и подростки добровольно участвуют в благоустройстве территории при храме, поддерживают порядок, сажают цветы. Очень весело и дружно отмечается в приходе 8 июля — День семьи, любви и верности, в этот день Русская Православная Церковь отмечает память святых благоверных Петра и Февронии Муромских. В этот день дети разных возрастов готовят творческие номера и выступают перед родными и близкими, заканчивается вечер совместным чаепитием. Есть отдельно Праздник малышей, когда самые маленькие прихожане выступают перед своими близкими. Они рассказывают стихи, исполняют песни и танцевальные номера, а в конце все получают угощение.

Выводы. Наши российские духовно-нравственные ценности не нужно изобретать или придумывать, они все заложены в культуре и истории нашего народа, но требуется всесторонняя поддержка их и развитие. Дети и подростки очень остро чувствуют настоящее проявление любви и тянутся к ней. Думается, что все практики, использующиеся в приходе описанного храма, можно смело распространять во всех приходах и епархиях.

Обоснование. Искусственный интеллект (ИИ) — ключевая технология современности, определяющая развитие экономики, науки и других сфер. Россия стремится войти в число лидеров в этой области. Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью комплексной оценки текущего состояния развития ИИ в России, анализа существующих проблем и определения перспектив для достижения конкурентоспособности на международной арене.

Цели — анализ текущего состояния развития ИИ в России, выявление сильных и слабых сторон национальной стратегии в этой сфере, а также оценка позиций страны в глобальных рейтингах. Особое внимание уделяется изучению мер государственной поддержки, уровня внедрения ИИ в секторы экономики и социальную сферу, подготовки кадрового потенциала. Важной задачей является определение перспективных направлений развития и формулирование рекомендаций, которые позволят России укрепить свои позиции в мировой гонке по развитию технологий ИИ.

Методы. В ходе исследования применялся комплекс методов, включающий анализ нормативно-правовых документов, таких как Национальная стратегия развития искусственного интеллекта до 2030 года и сопутствующие государственные программы [1]. Для выявления внутренних факторов развития использовался SWOT-анализ, позволивший определить сильные и слабые стороны российской экосистемы ИИ [2]. Сравнительный анализ данных международных рейтингов, включая Глобальный индекс ИИ, показатели патентной активности и количество научных публикаций, дал возможность оценить позиции России на мировой арене [3]. Проведен анализ статистики по внедрению технологий ИИ в российских компаниях и государственном секторе.

Результаты. Россия занимает 30-е место в Глобальном индексе ИИ за 2024 год [3]. При этом страна демонстрирует сильные позиции в области исследований, но отстает по показателю подготовки кадров. Количество патентных заявок в сфере ИИ остается низким и составляет всего 0,4 % от общемирового объема. Среди сильных сторон развития ИИ в России выделяются мощная математическая школа, значительный рост числа компаний, работающих с ИИ, их активная государственная поддержка в виде льгот и субсидий [4]. Однако существуют и серьезные слабые стороны, такие как дефицит квалифицированных специалистов, недостаточное развитие инфраструктуры, низкая конкурентоспособность отечественного оборудования и отток инвестиций. Несмотря на это, Россия добилась определенных успехов: внедрение ИИ в систему государственного управления (например, проект «Безопасный город»), применение технологий ИИ в сфере здравоохранения для анализа медицинских изображений, рост использования ИИ в бизнесе с 5,4 % компаний в 2020 году до 24 % в 2023 году. Перспективы развития ИИ в России связаны с планами по увеличению подготовки 15,5 тысяч специалистов ежегодно к 2030 году и прогнозируемым ростом рынка ИИ на 30 % в год [5]. Эти меры, наряду с усилением государственной поддержки и привлечением частных инвестиций, могут способствовать значительному прогрессу в данной области.

Выводы. Проведенное исследование показало, что Россия демонстрирует значительный прогресс в развитии ИИ, его государственной поддержке. Однако для достижения лидерских позиций в глобальной технологической гонке стране необходимо устранить ключевые барьеры, включая слабую инфраструктуру, нехватку кадров и недостаточный уровень частных инвестиций. Важным шагом является адаптация национальной стратегии к мировым трендам, а также развитие сотрудничества между государством, бизнесом и научными учреждениями. Комплексный подход, сочетающий меры государственной поддержки с активным участием частного сектора, позволит России занять достойное место среди лидеров в сфере ИИ и обеспечить устойчивое развитие этой критически важной технологии.

Обоснование. Эпоха Средневековья для Волго-Камского региона связана с формированием основ ныне живущих народов. Этот процесс был очень сложным: по археологическим материалам определяется неоднократное изменение характера заселенности в рассматриваемый период. Остродискуссионным является вопрос о характере взаимодействия в разные хронологические периоды разных групп населения. Каждой из них был присущ свой образ жизни, свой способ ведения хозяйства. Важное значение в жизни всех групп средневекового населения Волго-Камья имело скотоводство. Состав стада домашних животных на памятниках разных археологических культур изучен достаточно полно. Намного меньшее внимание уделялось объектам охоты, в особенности пушному зверю. В то же время анализ данных, свидетельствующих о роли отдельных пушных животных, в частности бобра, может позволить сделать ряд важных исторических выводов.

Цель — определить роль бобра в жизни населения Поволжья и Прикамья в разные периоды средневековой эпохи.

Методы. Для исследования этой области необходимы междисциплинарный и культурно-исторический подходы. Посредством классификации по характеру и местонахождению известных находок возможны наблюдения различных аспектов культуры (рис. 1). Интерпретация наблюдений производится нами с помощью сравнительного анализа через контрольные точки: хронологически или географически близкие памятники, этнографические и фольклорные заметки [5, 6, 10].

Рис. 1. Карта региона с отражением результатов исследования

Результаты. В выборку попали памятники, относящиеся к четырем периодам: III–V, V–VII, VIII–X, X–XIII вв. На основе изученных материалов фиксируется четыре разные традиции. В наиболее ранний период, судя по всему, бобровая охота не имеет «пушного» характера — мясо бобра могло быть включено в рацион так же, как и прочих объектов, и такая практика была распространена в регионе повсеместно. К XIII в. традиции меняются, в Волго-Камье возникают центры, специализирующиеся на добыче пушнины [2, 3].

Выводы. 1. Археологические материалы подтверждают высказанное в литературе мнение о важной роли охотничьего промысла на фоне преобладающего производящего хозяйства у средневекового населения Волго-Камья [7].

2. Бобровая охота всегда привязана к определенным природным условиям (рекам, заводям, и т.п.): причем в момент, когда Волго-Камье было включено в международную торговлю пушниной, можно выделить отдельные районы добычи и сбыта бобровых шкурок, что отчетливо видно на представленных картах.
3. Местами зафиксировано включение частей тушки бобра в обрядовую деятельность. Мы не можем утверждать, что вокруг образа этого зверька сложился какой-либо отдельный культ. Но представления о сверхъестественных свойствах отдельных частей бобрового скелета определенно имеют место.
4. В духовной культуре населения Поволжья и Прикамья сформировалась определенная разница, которую можно проследить в том числе и на примере находок костей бобра.

Обоснование. В археологическом собрании Димитровградского краеведческого музея (ДКМ) имеются предметы, относящиеся к эпохе бронзы Среднего Поволжья (III–II тыс. до н. э.). К сожалению, не для всех артефактов сохранились точные сведения об обстоятельствах их поступления в музей и местах, где они были найдены, что снижает их информационный потенциал.

Цель — атрибутировать ряд археологических находок эпохи бронзы из фондов Димитровградского краеведческого музея и дать им культурную принадлежность.

Методы. В работе использованы методы, широко применяемые в отечественной археологии, такие как сравнительно-типологический и историко-системный.

Результаты. Отобранные из фондов предметы представлены: массивнообушным топором, серпом, ножом, бляшкой, сосудом, фрагментом керамики и пряслицем. Бронзовый вислообушный топор (рис. 1, 1) был передан в музей в 2017 году. Топор найден в 2,5 км севернее села Никольское-на-Черемшане. В 10 км северо-восточне от с. Никольское-на-Черемшане, в селе Ерыклинск был найден серп дербеденевского типа (рис. 1, 2). Такие серпы датируются по дербеденевскому кладу последней четвертью II тыс. до н. э. [1, с. 46]. Нож двулезвийный с короткой слабо выделенной рукоятью (рис. 1, 3). Найден в районе села Никольское-на-Черемшане. Клинок имеет листовидную (обратнолацентную) форму. Розетковидная бляшка абашевской культуры (рис. 1, 4) была найдена в районе села Никольское-на-Черемшане. Бляшка-розетка семилепестковая, подовальной формы. Фрагмент венчика сосуда (рис. 1, 5) был найден в районе села Белый Яр и отнесен нами к керамике займищенского типа памятников. Данный тип керамики датируется XVI–XV вв. до н. э. Сосуд срубной культуры горшковидной формы (рис. 2, 1) был передан в музей в 2005 году. Местоположение и обстоятельства обнаружения находки неизвестны. Глиняное пряслице усеченно-конической формы (рис. 2, 2) найдено в районе села Никольское-на-Черемшане. Усеченно-конические глиняные пряслица известны на поселениях срубной культуры, что дает возможность отнести экспонат из ДКМ к этой культуре.

Рис. 1. Предметы эпохи бронзы из фондов Димитровградского краеведческого музея

Рис. 2. Предметы эпохи бронзы из фондов Димитровградского краеведческого музея

Выводы. Четыре предмета из семи были найдены в районе села Никольское-на-Черемшане, в частности топор, нож, бляшка и пряслице, что в свою очередь указывает на существование там в эпоху бронзы селища, возможно, не одного. Предположительно срубной (топор, нож, пряслице), абашевской (бляшка) или срубно-абашевской культур. Что касается серпа дербеденевского типа, то сказать, случайная это находка или предмет из культурного слоя, мы пока не можем. Местоположение и обстоятельства обнаружения находки срубного сосуда неизвестны. Фрагмент венчика сосуда, найденный в районе Белого Яра на берегу Волги, может относиться к поселению займищенского типа памятников. В заключение отметим, что работа по описанию, изучению и уточнению сведений о предметах из археологического собрания Димитровградского краеведческого музея будет продолжена.

Обоснование. Ф.Ф. Ушаков по праву занимает место среди наиболее выдающихся флотоводцев России [1–3]. Однако, как показывают современные исследования, общественное восприятие его личности зачастую ограничивается лишь ключевыми событиями военной карьеры, тогда как другие значимые аспекты, такие как духовное наследие и канонизация [4–6], остаются в тени. Проведенный среди студентов первого курса Самарского государственного института культуры опрос подтвердил этот дисбаланс: в то время как большинство респондентов знакомы с именем адмирала, лишь 5 % осведомлены о его причислении к лику святых. Это свидетельствует о необходимости более глубокого освещения биографии Ушакова, включая его роль не только как военачальника, но и как человека, чья жизнь и деятельность приобрели сакральное значение в истории Русской православной церкви.

Цель — восполнить существующий пробел в исторической памяти, проанализировать предпосылки и значение канонизации Ф.Ф. Ушакова [7], систематизировав сведения о малоизвестных страницах его биографии, которые содержатся в опубликованных сборниках [8] и хранятся в архивах, в том числе в Российском государственном архиве Военно-Морского Флота, созданном в начале прошлого века [9, с. 394]. В качестве отправной точки целесообразно обратиться к ранним годам жизни адмирала, которые во многом определили его дальнейшую судьбу.

Методы. В основу работы были положены историко-генетический и ретроспективный методы. Были использованы приемы современной «новой биографической истории» и просопографии.

Результаты. Феноменальный успех Ф.Ф. Ушакова как флотоводца, не потерпевшего ни одного поражения и сохранившего свои эскадры с минимальными потерями, свидетельствует не только о его военном гении, но и о глубокой вере, которая направляла его действия. Адмирал сочетал в себе доблесть воина и духовную стойкость истинного христианина. Почти шестьюдесятью годами позднее учреждения государственной награды его имени — ордена и медали Ушакова (1944) адмирал был причислен к лику святых Русской православной церкви [10, с. 368]. В Саранске был воздвигнут величественный собор святого воина Феодора Ушакова, перед которым был установлен памятник адмиралу, мощи которого упокоились в этом храме в специальной раке, напоминающей старинный боевой корабль. Канонизация скоро перешагнула рамки Республики Мордовия и Саранской епархии, так как святой Феодор Ушаков стал восприниматься как небесный покровитель всего российского флота. Храмы и приделы в его имя стали появляться, прежде всего, в различных приморских городах, например в Балтийске (бывшем Пилау) — главной базе Балтийского флота и в Севастополе — главной базе Черноморского флота. Ни в православной, ни в католической, ни в иной христианской конфессии более нет флотоводцев, прославленных за многие века в лике святых.

Выводы. Канонизация Ф.Ф. Ушакова в 2001 г. стала закономерным признанием его святости, основанной на народном почитании, благочестии и христианских добродетелях. Его жизнь — пример гармонии воинского долга и духовного подвижничества. Учреждение ордена и медали его имени, последующее прославление Церковью подчеркивают непреходящее значение его личности для России — как в военно-историческом, так и в религиозно-нравственном аспектах. Изучение наследия адмирала Ушакова важно не только для сохранения исторической памяти, но и для воспитания новых поколений на примере человека, сочетавшего беззаветное служение Отечеству с глубокой верой и милосердием. Его жизнь напоминает, что истинная слава — это не только победы на поле боя, но и праведность, оставляющая след в вечности.

Обоснование. В годы Великой Отечественной войны советское руководство, несмотря на господствующий атеизм, прибегло к православной символике как к средству моральной поддержки и патриотического воспитания бойцов. Это позволило укрепить боевой дух, сохранить культурную идентичность и историческую преемственность, отразив православные образы в орденах и медалях. Литература по истории российских и советских наград представляется достаточно обширной, в том числе включает обобщающие энциклопедические издания, однако внимание к содержащейся в них религиозной символике проявлено пока недостаточно [1–3]. Это и определило выбор темы данного исследования.

Цель — анализ роли памяти о православных святых и символах в системе наград Великой Отечественной войны, выявление их значения для духовной консолидации общества, укрепления морального состояния армии и сохранения исторической памяти.

Методы. В исследовании проведен историко-документальный анализ и визуально-семантический разбор наградной системы СССР периода 1941–1945 гг. В ходе работы использовался сравнительный метод и осуществлялась интерпретация исторических источников, в числе которых сами награды, их описание и статус, личные документы, воспоминания их создателей и награжденных [4].

Результаты. Выявлено, что образы православных святых — Александра Невского, Федора Ушакова и Георгия Победоносца — интегрировались в советскую наградную систему не случайно. Орден Александра Невского символизировал доблесть и командирскую решимость; орден Ушакова — флотскую стратегию, мужество и молитвенное предстояние. Преемственность дореволюционного ордена Святого Георгия проявилась в ордене Славы и массовых наградах с «георгиевской» лентой, символизировавшей не только воинскую честь, но и духовную стойкость. «Георгиевская» лента стала обобщающим символом Победы вне зависимости от награды конкретного героя или ветерана войны, от знамени определенного гвардейского полка или корабля. Например, в виде ее оформлен фонтан на площади Славы в Самаре. Это соответствует идущей с дореволюционных времен нашей отечественной традиции фокусировать историческую память на скульптурных и градостроительных «мемориалах, где проводятся коллективные ритуалы» [5, c. 69]. Также символично соседство этого объекта архитектурной малой формы, украшенного георгиевской лентой, с православным Храмом Святого Георгия, расположенным неподалеку.

Выводы. Несмотря на идеологические запреты, духовно-религиозные образы сохранялись в народной памяти и официальной символике как опора в тяжелейших условиях войны. Православные святые и символика в наградах Великой Отечественной войны стали важным культурным и духовным ресурсом, позволили соединить прошлое и настоящее, укрепить патриотическое сознание и вдохновить бойцов на подвиги во имя Родины. Эти награды несли не только военное признание, но и сакральный смысл, воплощая неразрывную связь веры, памяти и мужества.

Обоснование. Роман, по мнению Н.Т. Рымаря, это определенный способ художественного мышления, способ эстетического отношения творящего субъекта к действительности [1, с. 4]. Таким образом, при исследовании романа определенной эпохи основной проблемой становится установление принципов такого мышления, его основных черт. Дж. Барт — один из главных американских писателей второй половины XX века, с именем которого прочно ассоциируется постмодернизм в литературе. Главные особенности искусства последней трети XX века, нашедшие свое отражение в структуре романа Дж. Барта «Химера» это ирония и саморефлексивность, основным проявлением которых становится метароманная форма — «двуплановая художественная структура» [2, с. 32], в которой предметом для рефлексии реципиента является мир литературного творчества.

Цель — установить сущностные принципы романного мышления последней трети XX века на материале романа Дж. Барта «Химера».

Методы. Основой методологии исследования выступил метод нарративного анализа, позволяющий посредством выделения различных уровней в нарративной структуре произведения и анализа их взаимодействия увидеть ценностные основания авторской активности и особенности романного мышления эпохи.

Результаты. В знаменитом эссе 1967 года «Литература истощения» Дж. Барт постулирует исчерпанность некоторых современных ему литературных форм [3], что в литературе постмодернизма ведет к обращению к прошлому, игре с готовыми формами. Стратегии использования готовых форм отражают недоверие к искусству предыдущих эпох и позволяют увидеть лежащий в основе всего искусства XX века иронический принцип — «принцип дистанцирования от непосредственно высказанного, принцип неуверенности в возможности прямого высказывания» [4, с. 4].

Иронический принцип изначально заложен в жанре романа, ведь, по замечанию М.М. Бахтина «самокритичность романа — замечательная черта его как становящегося жанра» [5, с. 197].

Исследователи выделяют «пародийность» романа [там же], которая может быть атрибутирована к иронии как специфическому способу мышления. Ирония — это демонстративное означивание наоборот, что ставит под вопрос не только форму высказывания, но и его истинное содержание [4, с. 5]. Пародия как жанр использует иронию, дистанцируя реципиента от пародируемого явления.

В XX веке пародийный импульс направляется извне внутрь романной структуры. Соответственно, метароманная форма становится осуществлением иронического принципа применительно к самой романной структуре. Так, в романе Дж. Барта герои постоянно задаются вопросом о собственной «реальности» и о «реальности» своего повествования. Разделение на два плана: «романа героев» и «романа романа» позволяет установить дистанцию и создать ситуацию видения романной структуры, вернее тех ее структурных особенностей, которые давно стали предметами «жанрового мышления».

Также в романе представлена специфическая форма организации диалогических отношений. Диалогичность переходит из плоскости взаимодействия героев в макроструктуру романа, соотношение его частей. Так, диалогическая соотнесенность частей романа, вкупе с приемом myse en abyme, рассказа в рассказе, последовательно соединяющего эти части, обеспечивают единство романной структуры и позволяют считать «Химеру» именно романом.

Выводы. Таким образом, основными принципами романного мышления последней трети XX века, нашедшими свое отражение в романе «Химера», становятся ирония и крайняя степень саморефлексивности текста — явления связанные и отражающие проблематику эпохи, лежащий в ее основе кризис ценностных оснований.

Обоснование. Бестиарная образность играет в повести важную роль и может быть рассмотрена в нескольких ключевых аспектах. Зооморфность персонажей влияет на раскрытие их характеров, способствует раскрытию сатирической критики общества и создает авторскую картину мира.

Цель — определить специфику бестиарных образов в сказке Ю. Олеши «Три Толстяка».

Методы. Для нашего исследования использовались методы теоретического анализа (анализ, синтез, обобщение, сопоставление информации); мотивный анализ.

Результаты. Нами было доказано, что повесть насыщена зооморфными метафорами, подчеркивающими нестабильность человеческого облика. Эти метаморфозы происходят под взглядом наблюдателя, зрителя — неслучайно поэтому все необычные зрительные образы сопровождаются словами казалось, было похоже, виделось, — это все видится и воспринимается кем-то, кто смотрит на происходящее действо.

Метаморфозы затрагивают в повести и городское пространство. Роль бестиарных образов заключается в эффекте оживления застывших архитектурных ансамблей. Зрительное восприятие подкрепляется еще и слуховыми впечатлениями, фиксирующими тенденцию к зооморфизации окружающих людей, желанию низвести собеседника до статуса животного.

Со зрелищностью связана и тема цирка. В городских локациях, где пространство организовано по законам цирка, грань между людьми и животными игнорируется — звери уподобляются людям, и, наоборот, люди расчеловечиваются, приобретают звероподобный облик, уподобляясь друг другу.

Топос цирка в повести усложняется за счет включения в него бестиарных образов. Автором актуализируется мотив «диких зверей в городе», который строится на идее, что диких животных нет в городах и их появление там свидетельствует о хаосе, надвигающейся катастрофе, скором крушении старого мира — в данном случае мира Трех Толстяков.

Кроме того, цирковая стихия в повести связана с мотивом несвободы. Эта связь обнаруживается в устойчивом мотиве — мотиве клетки. Этот мотив подчеркивает условность границы, разделяющей пространство клетки и остального мира. В клетке может оказаться кто угодно, все зависит от того, кто и откуда смотрит, кто воспринимает объект в качестве клетки.

Особую роль в повести играет топос зверинца. Важная для Олеши тема представлена в повести в образе дворцового зверинца, который выражает настоящей сущности мира Трех Толстяков. Это место заключения и наказания, причем не столько для животных, сколько для людей. Попав в этот зверинец, люди внешне теряют человеческий облик. Подобная метаморфоза происходит не только с заключенными, но и с придворными, которые имеют звериный облик, не будучи заключенными в клетку, а живя во дворце.

Выводы. Бестиарная образность в сказочной повести Ю. Олеши выражается в зооморфных метаморфозах, когда персонажи получают характеристики животных либо сами ассоциируются с ними. Это подчеркивает зыбкость человеческого облика и зависимость его восприятия от точки зрения наблюдающего. При этом зооморфизм свойственен в основном отрицательным персонажам, положительные герои не получают звериных характеристик, что, вероятно, связано с тем обстоятельством, что они и являются наблюдателями происходящих событий. Важно отметить, что зооморфизм воспринимается как знак смерти, потери человечности.

Обоснование. Вопрос о стратегии работы Шварца с «чужим сюжетом» связан с дискуссией о принципе номинации такого текста и его взаимодействия с этим «чужим сюжетом». Потому, чтобы рассмотреть уровневое взаимодействие текстов и особенность поэтики текста Е.Л. Шварца, следует прежде всего определить наиболее адекватные номинации такого явления.

Цель — анализ и сопоставление существующих терминов, обозначающих процесс взаимодействия с «чужим сюжетом» при создании авторского текста, чтобы определить их применимость для описания стратегии работы Е.Л. Шварца над пьесой «Тень».

Методы. В рамках исследования проведен сравнительный анализ актуальных терминов, обозначающих процесс и характер взаимодействия схожих текстов, имеющих в основе единый сюжет.

Результаты. В процессе исследования был выявлен ряд актуальных терминов, характеризующих процесс взаимодействия текстов со схожим сюжетом.

Так, мы в работе проводим обзор точек зрения на принцип номинации текстов, содержащих «чужой сюжет». Сравнивается позиция Ю.М. Лотмана, согласно которой тексты, порожденные другими текстами, определяются как «тексты вторичного типа», с позицией М.А. Черняк, характеризующей тексты такого рода как «ремейк» и «адаптацию», а также с позицией В.Е. Головчинер, в трудах которой такое взаимодействие текстов именуется работой с «протосюжетом».

Именно потому, что здесь не стоит задача вычислить конкретный текст как «абсолют изначальной идеи и первого свидетельства» о создании сюжета (мы мыслим это как конкретный текст, где впервые развертывается сюжет), а существует установка на поиск исходных связей в уже созданных текстах, которые станут основой нового, термин «протосюжет» наиболее применим к ситуации взаимодействия текстов Андерсена и Шварца.

Термины «ремейк» и «адаптация» (М.А. Черняк) применимы в том случае, если стоит определенная художественная задача — использование «чужого сюжета» для реализации актуальных времени проблем, включение элемента и метода повествования актуального действительности.

Если же сравнивать термины Ю.М. Лотмана и В.Е. Головчинер, стоит подчеркнуть значение категории вторичности для постижения особенностей поэтики текстов Е.Л. Шварца. Перед Шварцем, автором, творившим в эпоху строгой цензуры, не стоит задача вполне актуализировать старый, «чужой сюжет» с исходными смыслами. Драматург осознанно использует претекстуальный комплекс сюжетов с тенью, который наиболее полно явлен в тексте Г.-Х. Андерсена, с целью разработки своего видения эпохи, новых смыслов через известный, «чужой сюжет», а не для того лишь, чтобы «воскресить» вторичностью своего текста смыслы, актуализированные в известном тексте без включения исторического контекста современной ему действительности. Термин «текст вторичного типа» не считается нами применимым именно к пьесе Е.Л. Шварца еще и потому, что в тексте ярко представлено индивидуально авторское начало, созданы иные образы и мотивные комплексы, отсутствующие в тексте Г.-Х. Андерсена, существенно изменены или конкретизированы номинации героев и самого топоса, присутствуют серьезные корректировки в обозначении времени действия, представлена иная форма наррации и, что важно, изменен финал. Все это не позволяет охарактеризовать текст Е.Л. Шварца как «текст вторичного типа».

Выводы. Таким образом, учитывая источники исходного сюжета и их многомерность, использование литературных традиций такого рода, наиболее точная характеристика такого взаимодействия текстов — термин «протосюжет». Потому именно номинация такой стратегии работы как работы с протосюжетом представляется нам наиболее продуктивной для исследования текстов Е.Л. Шварца в их взаимодействии с текстами Г.-Х. Андерсена.

Обоснование. Интерес исследователей к детской драматургии объясняется тем, что это абсолютно иное направление литературы и театра в сравнении с тем, что создается для взрослых. Детские произведения интересны своими зрителями и читателями. Они напрямую влияют на детское психическое и нравственное развитие, из-за чего появляется потребность в их изучении.

Цель — выявить специфику использования иносказательных образов в современных детских пьесах, принявших участие в международном конкурсе новой драматургии “Ремарка” (пьесы “Рыба” Людмилы Ковалевой, “Бездонное озеро” Марии Завадской, “Как спасти папу, похищенного ужасным драконом” Ирины Васьковской, “Бегемот — невидимка” Марии Зелинской, “Егор, ты где?” Оли Потаповой, “Мальчик — головошар” Екатерины Тимофеевой).

Методы. В начале исследования был проведен анализ выбранных драматических произведений на наличие в них необходимых фантастических образов. После чего была разработана типология фантастических образов на основе проанализированного материала, а также была выявлена специфика их использования.

Результаты. После проведенного исследования была выявлена тенденция в использовании фантастических образов в драмах, рассчитанных на детскую аудиторию. Наиболее частотными среди найденных образов оказались пространственные. Образы пространства становятся испытанием для юных героев, местом обитания зла и воплощения негативных эмоций. Также были обнаружены образы живых существ, которые могут олицетворять вселенское зло, потаенные страхи главных героев. Наименее частотными оказались образы материального объекта и движения.

Выводы. В результате исследования удалось выяснить, что образы, найденные в детских пьесах, имеют определенную роль и значение. Каждый образ имеет заложенный авторами смысл, который мы способны считать, что делает пьесы для детей многогранным материалом для исследования.

Обоснование. Жанр антиутопии расцвел в XX веке, когда утопические идеи начали воплощаться в жизнь. Первой страной реализованной утопии стала Россия, а одним из первых романов, осмыслявших происходившее, — «Мы» Е.И. Замятина (1920). К роману «Мы» традиционно применяется интерпретация как к «антисоветскому» тексту, что отчасти связано со временем его замысла: вскоре после Октябрьской революции, на фоне еще не оформившегося, но уже ощутимого давления нового идеологического порядка. «Мы» воспринимается как ранняя реакция на подавление индивидуальности во имя абстрактного «общего будущего», на слом личного в пользу типового.

Современником и свидетелем зарождения утопических идей был мыслитель, чьи концепции противостоят догматам официальной мысли — М.М. Бахтин. Нам представляется продуктивным взгляд на роман Е. Замятина через философию М.М. Бахтина, в частности философию Другого. Такой подход позволяет сосредоточиться на внутреннем движении героя от слитности с системой к осознанию своей инаковости, к появлению внутреннего диалога, к попытке увидеть себя глазами другого.

Цели — показать, как в романе «Мы» через призму философии Бахтина раскрывается становление субъекта и как внутренний разлад героя фиксируется в тексте через структуру записей.

Методы. В качестве материала анализа рассматриваются первые пять записей романа. Мы применяем к ним диалогический метод Бахтина, позволяющий зафиксировать переход героя от функции к субъекту, проявляющийся в телесности, эмоциях, внутреннем голосе, в изменении стиля речи и построения записей.

Результаты. Записи D-503 — важнейшая структурная особенность романа. Они изначально позиционируются как «конспект», т. е. инструмент фиксации объективных данных, а не субъективного опыта. Однако по мере развития текста записи трансформируются в дневник. В них все более отчетливо проступают личные эмоции, сомнения, телесные реакции. Уже в первой записи прослеживается попытка выстроить контакт с воображаемым читателем. Во второй и последующих записях нарастают внутренние колебания, появляются описания тела и эмоций. Внутренний конфликт возникает в столкновении с образом I-330, инаковым, вызывающим, не поддающимся структурированию. Постепенно герой начинает осознавать: он — не только часть механизма, он — другой. Диалог с собой, с адресатом, с системой постепенно становится для героя способом сопротивления.

Выводы. Мы рассмотрели, как через структуру записей и обращение к Другому в романе «Мы» разворачивается процесс становления субъекта. Сначала герой мыслит себя как часть механизма, но, сталкиваясь с инаковостью (телесной, речевой, эмоциональной), начинает видеть себя со стороны. Постепенно он осознает свою отделенность от «мы», вступает в диалог с самим собой и с Другим. Письмо постепенно утрачивает функцию безличной фиксации и становится формой самоанализа. Внутренние напряжения, ранее подавляемые, начинают обнажаться: сначала через телесные ощущения, затем через эмоциональные сбои и речевые сдвиги. Возникает индивидуальный взгляд на происходящее, не совпадающий с коллективным. Герой все больше стремится понять собственную реакцию, осмыслить ее значение — не как сбой системы, а как знак иного способа существования. Его текст становится не только рассказом, но и пространством формирования личности, в котором появляется возможность услышать себя, отделиться от общего, выстроить собственную точку отсчета. Таким образом, концепция Бахтина позволяет глубже понять, как внутреннее «я» в условиях тоталитарной системы может проявиться через текст.

Обоснование: сюжет подростковой повести — явление уникальное. Это актуальная словесность, отвечающая потребностям подростков. В ходе анализа мы придем к выводу о том, трансформировался ли сюжет подростковой повести с течением времени и чем обусловлена эта трансформация.

Цель — выявить специфику сюжета подростковых повестей и понять, трансформировался ли сюжет со временем.

Методы. Анализ составляющих сюжета (форма повествования, пространственно-временная характеристика, состав участников событий, пересечение границ событий), выявление характерных особенностей советской и современной повестей, сопоставление.

Результаты. Подростковую повесть отличают остросюжетность, неожиданные события, социальная и нравственная направленность.

Анализируемые повести написаны в разное время: «Та сторона, где ветер» — в 1965 году, «Время всегда хорошее» — 2008–2009 гг.

В основе сюжетов повестей — повседневная жизнь подростков. В центре «Той стороны, где ветер» — история Владика и Генки. События, происходящие с ними, описываются отдельно до встречи героев. Их судьбы различны. Однако их объединяет увлечение, оно же становится поводом для знакомства мальчиков, развития событий, внутреннего взросления героев. Они становятся друзьями, помогают друг другу справиться с проблемами. Тема помощи сквозная. Все события происходят в повседневной, привычной обстановке.

В основе современной повести — сюжет о «попаданцах». Оля и Витя оказываются в чужом времени. Они, как и герои советской повести, сталкиваются с проблемами, которые помогают друг другу преодолеть.

Анализируемые повести отличает форма повествования: в повести В.П. Крапивина недиегетический повествователь. Его речь чередуется с диалогами центральных героев. Повествователь комментирует события, помогая читателю-подростку делать вывод, вступает в «диалог» с героями. Ему принадлежит и завершающая точка зрения. Сюжет представлен несколькими сюжетными линиями, поэтому роль повествователя особенно важна.

Современную повесть отличает повествование от первого лица. Подростки ищут наставников в своей среде, поэтому в повести нет субъектов речи, говорящих, как всезнающий автор.

В повести «Та сторона, где ветер» большое внимание уделяется описанию окружающего мира, что важно для образной системы произведения. Перед читателем два взгляда на происходящее: внутренний (героя) и внешний (повествователя). В современной повести мы видим мир исключительно глазами героя.

Подростки советской повести стремятся к «объединению», а современным героям характерны самостоятельные размышления наедине с собой.

Смена сюжетных линий повестей связана с пересечением пространственно-временных границ. В советской повести три плана, каждый из которых имеет функциональное значение: реальность, пространство воображения героев и сон. Со сменой сюжетных линий сменяется и центральный герой. Современная повесть делится на прошлое (1980) и будущее (2018). В 2018 году к реальному жизненному пространству героев добавляется виртуальное пространство Интернета. Восприятие происходящего упрощается за счет использования дневниковых записей.

Сюжет повестей — сюжет испытания. Герои, проходя инициацию, приобретают новые качества. Тематика и проблематика подростковой прозы максимально соотносится с жизнью читателя.

Выводы. С течением времени сюжет подростковой повести трансформировался в связи с изменением социальных реалий, на которые ориентировалась подростковая литература, мировосприятия подростков, к которым она обращена. Различие между повестями объясняется тем, что советская подростковая литература ориентировалась на изображение социально-психологических проблем в условиях повседневной жизни. Сюжет отличает сложность построения, многослойность. Современные писатели стремятся максимально сократить дистанцию между героем и читателем, чтобы он мог самостоятельно сделать правильные выводы. Делается акцент на исключительных, фантастических, однако простых сюжетах, чтобы вызвать интерес читателя. Меняется и коммуникативная цель, и стратегия автора.

Обоснование. Комиксы как популярная форма выражения культурных смыслов сочетают вербальные и невербальные знаки, оказывая воздействие на воображение и восприятие читателя. Креолизованный текст состоит из двух негомогенных частей — вербальной и невербальной [2]. При этом невербальный компонент зачастую информативнее и прагматичнее вербального.

Цель — анализ ключевых принципов построения креолизованных текстов на материале комиксов по произведениям русской классической литературы.

Методы. Исследование проведено с применением описательного метода и метода лингвосемиотического анализа, учитывающего вербальный и невербальный компоненты креолизованного текста комикса.

Результаты. В результате исследования было выявлено четыре основных способа креолизации текста в комиксах.

1. Иконическое дополнение. Изображение иллюстрирует, конкретизирует или дополняет вербальное сообщение [1]. Например, в комиксе Д. Чухрая «Преступление и наказание» пейзаж Петербурга с его безлюдными улицами и «преогромнейшим» домом давит на Раскольникова, отражая его душевное состояние и предопределяя трагедию (рис. 1).

Рис. 1. Страница комикса «Преступление и наказание»

Ярко-желтый цвет дома символизирует болезнь и безумие. Грифон — воплощение зла и рока — предупреждает Раскольникова, но тот, одержимый своей идеей, не слышит предупреждений. Визуальные элементы создают атмосферу напряжения, предчувствия трагедии и роковой предопределенности, усиливая воздействие текста и помогая понять внутренний мир Раскольникова.

2. Текстуализация изображения. Вербальный текст встраивается в рисунок, приобретая визуальные характеристики. На странице комикса по произведению А.С. Пушкина «Медный всадник» (рис. 2) видим, что вербальные элементы (звукоподражательные слова) визуально интегрированы в рисунок, становясь частью общей композиции и усиливая ее воздействие.

Рис. 2. Страница комикса «Медный всадник»

Слова «ЧВАК» и «ШЛЕП» передают хлюпанье грязи; «ПХШ» — шум воды, усиливая ощущение стихии. Шрифт подчеркивает эти эффекты: неровные контуры для грязи, волнистый — для воды. Сноска «…ПРЕДЧУВСТВУЯ…» и реплика «ВСЁ! ХВАТИТ!» отражают решимость Петра и его контроль над хаосом, подчеркнутый контрастом шрифта.

Текстуализация изображения создает атмосферу, превращая страницу в самостоятельное художественное произведение, передающее дух эпохи и решимость Петра.

3. Использование специфических визуальных приемов. Визуальные приемы являются самостоятельными семиотическими единицами.

В комиксе «Преступление и наказание» (рис. 3) оскорбление в адрес Раскольникова, подчеркнутое красным филактером, акцентирует его бедность и социальное неравенство.

Рис. 3. Страница комикса «Преступление и наказание»

Внутренняя реакция, выраженная в смягченном облаке мысли, показывает уязвимость героя. Фраза «слишком приметная шляпа» отражает стремление Раскольникова быть незаметным, а переход к мысли о фуражке — попытку адаптироваться и спрятаться, возможно, готовясь к задуманному преступлению.

Визуальные приемы эффективно усиливают драматизм, иллюстрируя социальное неравенство Раскольникова, его уязвимость и растущее желание скрыться.

4. Компрессия текста. Данный прием представляет собой один из ключевых способов креолизации для создания комиксов на основе литературных произведений. Текст сокращается не случайным образом, но преобразуется с перестройкой нарратива для более эффективного визуального представления.

Выводы. Проанализированные принципы позволяют комиксам не просто иллюстрировать сюжет, но и создавать многогранный креолизованный текст. Приемы креолизации создают атмосферу произведения, сообщают дополнительную информацию, помогают более точно передать внутреннее состояние персонажей и концентрируют внимание читателя на наиболее важных с точки зрения адаптатора элементах сюжета и образов, таким образом усиливая воздействие текста на читателя.

Обоснование. Актуальность исследования состоит в важности изучения сущности метафоры, которая является средством познания человеком окружающего мира. При написании художественного произведения автор создает посредством различных языковых средств, и в особенности художественной метафоры, свою индивидуально-авторскую картину мира. Поэтому это исследование важно для понимания того, как осуществляются процессы авторского восприятия, структурирования и оценки мира, что раскрывает не только особенности человеческого мышления, но и позволяет увидеть глубинные смыслы художественного произведения.

Цель — исследование моделирования образа живого существа в произведениях А. Платонова как компонента идиостиля писателя.

Методы. При исследовании собранного материала нами были использованы описательный и сравнительный методы научного исследования, а также контекстуальный и компонентный анализ лексем.

Результаты. В ходе исследования мы выяснили, что художественная картина мира писателя передается с помощью разветвленной системы образов.

В творчестве А. Платонова активно используются образы смерти и жизни, это связано с тем, что почти все вещи в мире, который конструирует автор, одушевлены и даже способны чувствовать. Образ смерти используется для описания природы (мертвый блуждающий луч луны; беднеет от смерти рек; давившими траву до смерти), но также он используется для передачи состояния всего окружающего мира (Весь мир …представлял мертвым телом). Мир здесь — это существо, способное умереть, а значит, он обладает живым, чувствующим телом.

В то же время «мертвое» состояние вещи может являть собой лишь временную позицию, один из этапов цикла смены жизни и смерти, который может пойти дальше. На эту переходность указывает частое употребление метафор, моделирующих образ жизни (помогает жить траве; густой жизненный воздух; чуть живущий свет;). Таким образом, мир описывается как умирающий и живой одновременно.

Другой многочисленной группой можно назвать антропоморфные образы: человеческого тела, физиологических процессов, эмоционального состояния, речи, мыслительных операций, волеизъявления, ума и т.д. Все они также направлены на моделирование материальной оболочки мира, его особого тела, частью которого являются и люди. Обратим внимание на ключевые для его описания образы питания и дыхания. Все в мире А. Платонова живет и питается, чтобы выделять живительное тепло (ворошит сытые озера). Дыхание же в его творчестве и есть процесс жизни (меланхолии живущего дыхания).

Образы эмоционального состояния также указывают на одушевленность, чувствительность всех вещей в художественной картине мира А. Платонова, чаще всего в этой группе возникает образ тоски, воплощающий грусть по утраченной радости, что еще раз говорит о пороговом состоянии описанного мира, который потерял свою устойчивость (голый куст: …тоскует по Розе; …только тоска природы-сироты!). Можно обратить внимание, что в этих примерах акцентируется тоска по материнской любви, которую потеряли герои, но вместе с тем это одиночество снова переносится на все окружающее пространство, природа здесь тоже становится сиротой.

Выводы. На основе собранного материала можно сказать, что в произведениях А. Платонова с помощью художественных метафор, моделирующих образ живого существа, передается особый авторский взгляд на мир, в котором все, что окружает героев, живо и мертво одновременно. И люди также находятся на этой границе, они наблюдают отмирание старого и ожидают прихода нового мира, в котором смерть как часть неизменного цикла станет бессильна. Но в творчестве А. Платонова утверждается мысль о том, что мир все еще находится на краю и его устройство остается неподвластно людям.

Обоснование. Неологизмы составляют большую часть новых элементов лексики русского языка и по своей природе являются результатом динамических процессов. Глагольная подсистема в меньшей степени, чем именная, подвергается неологизации, однако она также развивается и пополняется новыми единицами разной структуры [1–3]. Пандемия COVID-19, официально признанная Всемирной организацией здравоохранения глобальным кризисом, привела к беспрецедентным изменениям в жизни общества [4]. Длительные карантинные меры вкупе с социальными, экономическими, культурными и психологическими потрясениями оказали мощное воздействие на общественное сознание. Русский язык (как и другие языки мира) отреагировал на эти вызовы неологическим бумом — за короткое время появился огромный массив новых слов, не уступающий по объему словарю перестройки или периода революции начала ХХ в. [4]. В составе неологизмов периода пандемии заметное место занимает глагольная лексика.

Цель — выявить способы словообразования, участвующие в создании глагольных неологизмов периода пандемии коронавируса.

Методы. На первом этапе работы использовался метод сплошной выборки из словника «Словаря русского языка коронавирусной эпохи» [4]. Исследовательская картотека составила 84 неологизма. Далее был проведен словообразовательный и семантический анализ собранного материала. Также был применен сопоставительный метод.

Результаты. В ходе исследования выявлено 8 способов морфологического словопроизводства, по которым были образованы 70 глаголов-неологизмов. Остановимся на наиболее продуктивных моделях. Самое заметное количество производных создано суффиксацией. В деривации участвовали суффиксальные форманты -и- (дистант + и(ть), зум + и(ть), ковид + и(ть)), -ова- (вирусовать, карантиновать, коронавирусовать), -е- (ковидеть, коронавирусеть), -ну- (ковиднуть, коронавируснуть), -ирова- (самоизолировать), -изирова- (ковидизировать), -ствова- (ковидствовать), -нича- (ковидничать). Второй по продуктивности способ образования — контаминация: ковидеть (ковид + видеть), уханьствовать (Ухань + свирепствовать), зумерничать (зум + сумерничать). Менее продуктивны префиксальный (перекоронавирусить), постфиксальный (обковидиться), префиксально-суффиксальный (залокдаунить), префиксально-суффиксально-постфиксальный (позумиться), префиксально-постфиксальный (разизолироваться) способы и сложение (ковидобесить).

В массиве неологизмов присутствуют 3 неологизма, образованных семантической деривацией: краснеть (демонстрировать высокие показатели заболеваемости коронавирусной инфекцией), короновать (в контексте болезни COVID-19) и самоизолироваться (перейти на режим самоизоляции в условиях пандемии).

Подавляющее количество новообразованных лексем имеет стилистическую или эмоционально-экспрессивную маркированность: разговорную (ковидствовать, обковидить), жаргонную (ковидануть), шутливую (короновать, ковиденуться), ироническую (ковидовать,обеззуметь), пренебрежительную (ковидизировать).

В массиве глагольных неологизмов коронавирусной эпохи было выделено 9 лексико-семантических групп, которые отражают коммуникативные установки носителей русского языка. Самой интенсивно развивающейся группой стала ЛСГ «болезнь», зафиксировавшая языковую реакцию на социальные потрясения. В нее вошли следующие семантические подгруппы: «заразить кого-то» (уханькать, ковидануть, вирусовать); «заразиться самому» (короноваться, коронавируснуть, заковидить); «продолжительно болеть» (ковидовать, ковидничать, ковидствовать); «начать болеть» (коронавируснуть, заковидеть, ковиднуть); «закончить болеть» (перековидеть, перековидить); «летальный исход» (ковиднуться, сковидиться); «диагностирование болезни» (короновать).

Выводы. Анализ новой лексики позволил выявить основные тенденции глагольной неологизации в период коронавирусной эпохи. Во-первых, установлено, что семантическая деривация узуальных глаголов непродуктивна, она значительно уступает в продуктивности аффиксальному словообразованию. Во-вторых, в рассматриваемый период все аффиксальные способы в равной мере участвуют в производстве новых глагольных лексем, но суффиксация несколько превосходит в продуктивности остальные. Также заметно представлены производные, образованные способом контаминации. В-третьих, среди неморфологических способов пополнения лексического состава наиболее продуктивно заимствование из других языков. Таким образом, основные изменения в составе глагольной лексики связаны с активизацией деривационных процессов и заимствованием. В заключение следует отметить, что значительная часть глагольных неологизмов, возникших в условиях пандемии, сегодня вышла из активного употребления, что объясняется сменой экстралингвистического контекста.

Обоснование. Актуальность исследования обусловлена неослабевающим вниманием лингвистов к метафоре как инструменту репрезентации мира в языке. Анализ метафор позволяет проникнуть в глубинные структуры образного мышления, выявить культурно-специфичные концептуализации и понять, как языковые единицы формируют наше восприятие действительности.

Цель — изучение структуры метафорического образа «прыжок».

Методы. В процессе работы применялись описательный метод, методы компонентного и контекстуального анализа. Был использован разработанный Н.А. Илюхиной образоцентрический подход: образ выступает как способ структурирования семантического континуума и единица такого структурирования — результат отражения реалии в языке и сознании. Эта единица аккумулирует совокупность признаков реалии, которые во всем многообразии эксплицируются лексическими средствами [1, с. 14–15].

Материалом для анализа послужили художественные и публицистические тексты, представленные в Национальном корпусе русского языка (https://ruscorpora.ru). Проанализировано 320 контекстов, содержащих метафорические употребления элементов ассоциативно-семантического поля «прыжок».

Результаты. В результате проведенного исследования были выделены доминантные смыслы, формирующие метафорический образ прыжка:

• виды движения (колебательное, поступательное);
• характер движения (сила, быстрота, резкость, ритмичность, кратковременность);
• фазы прыжка (толчок, движение вверх, полет, приземление, отскок);
• состояние субъекта, совершающего прыжок (эмоциональное, физическое).

Наиболее продуктивными оказались смыслы «виды движения» и «характер движения».

1. «Виды движения».

При реализации смысла «поступательное движение» метафорическому переосмыслению подвергаются следующие аспекты: прерывистость, изменение местонахождения, направленность, однократность действия и преодоление препятствий.

Смысл «прерывистость», отражающий характерное для прыжка кратковременное пребывание в воздухе и последующее соприкосновение с поверхностью, часто актуализируется при описании когнитивных процессов, таких как речь, чтение, ход мыслей: Но читал-то бегло, прыгая через строчки (Ю. Трифонов); Я лежу на своей койке, и мысли у меня скачут, как сумасшедшие (В. Аксенов).

Смысл «перемещение по направлению вверх» реализуют метафоры карьерный прыжок, скачок в карьере, запрыгнул на должность, описывающие внезапный прорыв в профессиональном развитии.

Актуализация смысла «колебательное движение» продуктивно используется для характеристики непроизвольных движений в состоянии эмоционального напряжения: Рот ее беспомощно раскрывался, сигарета прыгала в пальцах (И. Муравьева); Гор был серый от волнения, губы прыгали (А. Толстой).

2. «Характер движения».

Смысл «быстрота» часто реализуют метафоры, характеризующие субъективное восприятие хода времени: Еще много работы, а время скачет, как лошадь, порвавшая треногу (М. Шолохов); Перешедшее было на обычный, размеренный ход время опять пустилось вскачь (С. Шикера). Метафоры прыжка также используются для описания быстрого входа в транспортное средство или выхода из него, перемещения из одного транспортного средства в другое: выпрыгнуть из машины; запрыгнуть в вагон; прыгнуть на заднее сидение; перепрыгнуть из поезда в электричку.

Смысл «резкость» актуализируют такие выражения, как скачок давления, прыжок цен, тарифы подпрыгнули и др. Эти метафоры позволяют концептуализировать внезапные, резкие изменения каких-либо показателей.

Смысл «ритмичность», отражающий представления о серийности идентичных прыжков, как правило, реализуется в сфере звучания: звуки прыгали, прыгучая музыка, прыгучие ударные и др.: Драгомиров вошел в прыгучую звенящую музыку — это шумела молодая вечеринка (А. Абрагамовский).

Выводы. Проведенный анализ метафорического образа прыжка в русском языке выявил его многогранность и широкое использование для концептуализации различных аспектов действительности. Обнаруженное обилие общеязыковых метафор, получающих фиксацию в словарях, свидетельствует о глубокой укорененности данного образа в когнитивной и культурной картине мира носителей русского языка, а также о его высокой значимости в процессе языковой концептуализации абстрактных понятий и явлений.

Обоснование. Новая патриотическая песня XXI века выросла на идее гражданской идентичности, ученые В. Акулов [1], И.Г. Минералова [2] и др. отметили: «Специальная военная операция фактически спровоцировала ренессанс яркой патриотической поэзии. Сама она день ото дня приобретает самые разнообразные формы, будучи частью моральной поддержки русского воинства» [1].

Цель — изучение языка патриотических песен Ю. Чичериной «На передовой», «Рвать», «Батальон Донбасс-палас», «Икона Донбаса» «Минометный дождь» [3; 4; 5].

Методы. Применив метод филологического анализа, мы выявили средства образности, которые служат выражением идеи произведений, способом эмоциональной оценочности и воздействия на адресата.

Результаты. Так, на фонетическом уровне Ю. Чичериной обыгрываются звуки орудий Днепр-р-р-р, Днестр-р-р-р, тра-та-та-та: «Так много рек прекрасных в мире: / За Доном — Днепр, за Днепром — Днестр. / Пусть мне играет на клавире / Мой минометный джаз-оркестр» [4]; несется стон «ах-ах», «ох-ох»: «Герой, рожденный на задворках, /… Где люди спутаны как ворох, / … И песни в дебрях суматох, /… История есть тоже Бог» [3]. Стилистические приемы ассонанс и аллитерация позволяют подчеркнуть звуковой образ и усилить его эмоциональную силу воздействия.

На лексическом уровне ключевые слова альбома «Война и мир» раскрывают тему смерти и жизни, вражды и любви. В стихотворении «Рвать» ценностную парадигму определяют лексемы бой, страх, свинец, рвать, умирать и мечты; в стихотворении «Моя Спарта» — лексемы щит, враг, рождаемся и умираем, не сдаемся. Война осмыслена как работа — «Вместо нас никто не полезет в наши окопы; / Сотни жизней — мы делаем эту работу» [3]; в песне «На передовой» словосочетания наша земля, будем стоять, не отступать, ни шагу назад связывают защитников Отечества 1941–1945 гг. и военных, ополченцев СВО: «И ни шагу назад — просто некуда нам отступать. / Это наша земля и мы будем стоять» [3].

В произведении «Икона Донбасса» представлены оппозиции: созидание — разрушение (вырезал киот — помогал пулемет, рисовал лик — бомбы взрыв); святость — война (небесный лик — смертный бой, Святая Русь — бешеные атаки); красота — ужас войны (краса очей — бой все злей и горячей); жизнь — смерть (конец войне — смертный бой) [4].

В текстах Ю. Чичериной существительные выполняют функцию смысловых и символических опор — память, мечты, жизнь, война, рассвет, икона и др.; глаголы передают движение и энергию боя — стоять, не отступать, рвать, умирать, помнить и др.

Включенность в общую борьбу передана личными местоимениями: в стихотворении «Рвать» — наши мечты, наши сердца, мы с тобой, нам не жалко себя; в стихотворении «На передовой» — «Это наша земля и мы будем стоять» [3]; божественный лик Богородицы изображен на фоне взрывов и смертного боя как небесный лик, божественные очи: «Я рисовал ее небесный лик. … / Краса ее божественных очей. / Был смертный бой все злей и злей» [4].

В стихотворении «Минометный джаз оркестр» тема божественного промысла и освободительной войны раскрыта при помощи аллюзии — «божий вестник» (Архангел Гавриил), «Россия встала из лохмотьев» («Россия вспрянет ото сна», А. Пушкин «К Чаадаеву»), «Алтарь Софии Новгородской», «Стена святого Сталинграда» и др. Используемые прецедентные единицы передают символы исторических событий и человеческих судеб, выступают важным культурным кодом эпохи [4].

Прием аллюзии использован в стихотворении «Моя Спарта» — «Спарта» (символ мужества и свободы); «Со щитом или на щите»; «Никому никогда не сдается наш гордый Варяг!». Автор подчеркивает связь времен и стойкость духа русского человека: «Вместо нас никто не полезет в наши окопы; / Сотни жизней — мы делаем эту работу»; девизом становится речитатив «Мой путь, моя жизнь, моя Спарта, мой флаг» [3].

Выводы. Сложившиеся символы патриотизма позволяют Ю. Чичериной подчеркнуть главные ценности русского народа, основой которого является многонациональное единение: «Свистели пули над степями, палили танки мужики /… Неслись отряды добровольцев — казак, абхаз и осетин» [3].

Обоснование. Объектом исследования являются неофициальные антропонимы — уличные имена и фамилии, которые давались человеку вне зависимости от официальных. Одна из разновидностей неофициальных имен — диалектные антропонимы. В «Словаре русской ономастической терминологии» Н.В. Подольской указано такое определение диалектного антропонима: «диалектная форма антропонима, а также антропоним, образованный от слова диалектной лексики (чаще всего прозвище)» [1, с. 33]. На их основе образуются другие виды онимов (фамилии, топонимы). Изучение происхождения неофициальных антропонимов позволяет исследовать особенности словообразования, семантики и прагматики в русском языке.

Цель — провести сравнительный анализ структуры и семантики неофициальных антропонимов как важного средства коммуникации в селах Криволучье-Ивановка Самарской области и Жидиловка Оренбургской области.

Методы. Сбор материала проводился в ходе целенаправленных бесед с жителями обоих сел с помощью методов прямого опроса и включенного наблюдения. В результате в обоих селах было записано и проанализировано 52 уличные фамилии, 29 разговорных имен и 41 неофициальный антропоним (прозвище).

Результаты. У каждого сельского жителя была официальная (паспортная) фамилия, но до 60-х гг. ХХ в.никто не знал этих настоящих фамилий, а использовали уличные. В нашей подборке уличных фамилий и имен (прозвищ) в изучаемых диалектных антропонимиконах представлены следующие типы онимов:

1) отонимные (проприальные) антропонимы:

• патронимы (17 единиц): фамилия Мака΄рычевы образовалась патронимическим путем, от аугментативного имени деда Макарыч: Макар → Макарыч → Макарычев (сын) → Макарычев;
• матронимы (9 единиц): фамилия Грушины образовалась от гипокористики Груша, так звали бабушку семейства: Аграфена → Груша → Грушин (сын) → Грушины;
• андронимы (6 единиц): Бородиниха — андроним, образовавшийся от фамилии супруга Бородин;

2) отапеллятивные антропонимы:

• визуальные, в которых отражается внешний вид объекта номинации (7 единиц): неофициальная фамилия Виногра΄довых — Колобко΄вы досталась от деда, которого прозвали Колобком за то, что он был невысоким по росту и имел округлые формы тела;
• ситуативные, в основе которых лежат случаи, различные ситуации, повлиявшие на появление прозвища (17 единиц): фамилия Бурди΄хины образована от прозвища бабушки семейства, Бурдиха, которая постоянно бурдела, т. е. ворчала себе под нос;
• характериологические с указанием на национальность (1 единица): семью Ва΄дченко начиная с деда и бабушки называли Хохлами, позже появилась уличная фамилия Хохловы.

Состав и способы образования неофициальных имен и фамилий в сравниваемых антропонимиконах имеют значительное сходство.

Основами уличных фамилий и имен служат:

1) официальные личные имена (Климкин) и официальные фамилии (Фрол; Кобзя);

2) неофициальные имена (прозвища) старших родственников (Баныкины; Хамчонковы);

3) разговорные формы имен пейоративного и мелиоративного характера (Дарькины — пейоративная фамилия; Гришанины — мелиоративная фамилия).

В неофициальных антропонимах могут закрепляться диалектные особенности произношения. Так, в фамилии Санькев нашло отражение диалектное произношение имени деда — Санькя, так как в селе имеет место прогрессивная ассимиляция по мягкости заднеязычного К. Там говорят: толькя, дочкя, мамонькю, Кулькев (фамилия). Таким образом: Александр → Санька (деминутив) → Санькя (диалектное) → Санькев (сын) → Санькевы.

Диалектные особенности закрепляются в неофициальных вариантах фамилий (Евстифо΄ровы — Стихаревы с заменой в южнорусском диалекте звука [ф], заменяется на звук [х] или [хв]). В уличной фамилии Кули΄нычевы, образованной от полного имени бабушки Акулины, наблюдается явление утраты начального звука [а], часто встречающееся в диалектах: Акулина → ()Кулина → Кулиныч→ Кулинычев (сын) → Кулинычевы.

Выводы. Неофициальные антропонимы как часть социальной идентичности играют важную роль в жизни местных жителей. Они закрепляют семейные связи, помогают людям чувствовать себя частью сообщества, создают ощущение принадлежности к роду. В современном контексте их функции могут меняться, однако их значимость остается высокой, так как они продолжают играть роль идентификаторов.

Обоснование. Гиперболические фразеологизмы являются важной составляющей современного русского языка, отражая культурные особенности и эмоциональную окраску речи. Их изучение способствует развитию коммуникативных навыков студентов, расширяет их лексический запас и способствует более глубокому пониманию языковых средств выразительности. В условиях повышения уровня языковой подготовки студентов актуально разработать эффективные методики их изучения в вузе. Это обусловлено необходимостью формирования у студентов умения адекватно использовать гиперболические фразеологизмы в различных коммуникативных ситуациях, а также понимания их роли в стилистической окраске текста и речи. Кроме того, развитие навыков работы с гиперболическими фразеологизмами способствует формированию у студентов критического мышления и аналитических умений при интерпретации языковых средств, что важно для профессиональной и межкультурной коммуникации в условиях глобализации.

Изучение гиперболических фразеологизмов позволяет студентам лучше ориентироваться в современной медиасреде, понимать особенности художественной и публицистической речи, а также развивать навыки интерпретации образных выражений в различных контекстах. Это способствует формированию более богатого и выразительного речевого поведения, что является важным аспектом профессиональной компетентности будущих специалистов в области гуманитарных дисциплин. Таким образом, систематическое изучение гиперболических фразеологизмов в вузе является необходимым условием формирования у студентов полноценного владения современным русским языком и его культурными особенностями.

Цель — разработать теоретические основы и методические подходы к изучению гиперболических фразеологизмов в рамках учебных программ высших учебных заведений, повысить эффективность их освоения студентами.

Методы. Исследование проведено с использованием описательного метода, включающего анализ, интерпретацию и классификацию результатов; метода педагогического эксперимента (проведение занятий с использованием мультимедийных технологий); метода анкетирования студентов для оценки эффективности предложенных приемов работы с гиперболическими фразеологизмами.

Результаты. В рамках разработки системы учебных материалов и упражнений по гиперболическим фразеологизмам были созданы разнообразные задания, направленные на активизацию лексической компетенции студентов и развитие навыков их использования в речи.

«Создай гиперболическую фразу». Студентам предлагается выбрать из предложенных ситуаций или тем (например, описание характера человека, оценка события или явления) и составить гиперболическую фразеологическую конструкцию, передающую сильное эмоциональное или оценочное отношение. Например: «Он так быстро бегает, что его даже ветер не успевает его догнать». После выполнения задания студенты обсуждают свои варианты в группе, что способствует развитию коммуникативных компетенций и умению использовать гиперболические выражения в контексте.

Цель упражнения — формировать у студентов умение распознавать, интерпретировать и активно применять гиперболические фразеологизмы в устной и письменной речи, развивать творческое мышление и речевую гибкость.

Материалы могут быть реализованы при изучении лексикологии, стилистики русского языка, культуры речи, а также в рамках практических занятий по развитию речи.

Студенты филологического факультета получают такие задания на 2–3-м курсах обучения в рамках специальных модулей по фразеологии и стилистике.

Эффективность подтверждена путем сравнительного анализа результатов тестирования студентов до и после внедрения системы упражнений. В частности, отмечается увеличение количества правильно использованных гиперболических фразеологизмов в письменных работах и устных выступлениях, а также повышение уровня их осознанного употребления. Статистический анализ показывает значительное улучшение показателей владения данной лексической группой (например, рост среднего балла по тестам с 65 до 85 % правильных ответов), что свидетельствует о положительной динамике.

Выводы. Изучение гиперболических фразеологизмов требует комплексного подхода, включающего теоретическую подготовку и практическую работу. Использование специально разработанных методик повышает мотивацию студентов и способствует более глубокому пониманию языковых средств выразительности. Внедрение предложенных подходов в учебный процесс способствует развитию коммуникативной компетенции будущих специалистов.

Обоснование. В настоящее время английский язык, выступая в качестве основного средства международного общения, не только оказывает влияние на другие языки и культуры, но и сам подвергается трансформациям в результате такого взаимодействия. Наиболее существенные изменяя затрагивают сферу лексики как наиболее подвижный и динамичный уровень языка. Английский активно пополняется заимствованиями, кроме того, под влиянием иноязычных культур уже существующие в языке слова приобретают новые значения [1–3]. В данной связи настоящее исследование, посвященное изучению новейших заимствований в английском языке, приобретает особую актуальность.

Цель — выявить основные тенденции пополнения английского языка заимствованными словами в настоящий период.

Методы. В ходе нашего исследования был проведен анализ лексических единиц, пополнивших словарь английского языка в 2024 году. Источником информации послужил раздел «New Entries» Оксфордского словаря английского языка (Oxford English Dictionary) [4]. Методом сплошной выборки из общего количества новых слов (1011 единиц) были выделены и исследованы 134 заимствования. При анализе заимствований применялась широко распространенная модель глобального английского Б. Качру. Согласно этой модели, принято выделять три группы стран: внутренний круг, где английский является родным языком населения, внешний круг, где английский закрепился как официальный язык, но остается вторым языком в многоязычном окружении, и расширяющийся круг, включающий в себя государства, признающие английский как основной язык международного общения [5, 6].

Результаты. Проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов:

1. В количественном отношении в 2024 году языки стран внутреннего, внешнего и расширяющегося кругов пополнили английский примерно в равных долях (47, 40 и 54 заимствованных слова соответственно).
2. В тематическом отношении отмечается существенная неоднородность. Лексические единицы, пришедшие из внутреннего и внешнего кругов, разнообразны по своей тематической отнесенности — они включают политические понятия, культурные реалии, бытовые понятия, социальные явления, наименования объектов флоры и фауны и т.д. Лексические единицы, заимствованные из языков расширяющегося круга, покрывают лишь два тематических спектра — блюда национальной кухни и культурные реалии. Слова, заимствованные из расширяющегося круга, отличает также наименьшая степень ассимиляции.
3. С точки зрения прагматики можно говорить об ограниченном использовании новейших заимствований. Несмотря на то, что они были включены в общий словарный состав английского языка, они все еще используются преимущественно в контексте тех территорий, откуда они произошли. Представляется, что авторы прибегают к данным словам специально, чтобы придать своим текстам больший национальный колорит и аутентичность. Новые заимствования, получившие широкое распространение, носят единичный характер и обозначают понятия массовой культуры.

Выводы. В условиях глобализации заимствованные лексические единицы являются важным источником пополнения словарного состава английского языка, при этом их происхождение и тематическая принадлежность демонстрируют значительное разнообразие.

Цель — проанализировать многогранный и сложный образ женщины, представленный в творчестве Джорджа Р.Р. Мартина на материале романа «Игра Престолов». Основное внимание уделено языковым средствам, формирующим идентичность двух ключевых и контрастирующих персонажей – Серсеи Ланнистер и Дейенерис Таргариен, а также их влиянию на восприятие читателя.

Методы. В работе используется комплексный лингвистический анализ, включающий изучение лексических средств (выбор прилагательных, наречий), стилистических сравнений и метафор. Также проводится анализ повествовательной интонации и внутреннего монолога персонажей для раскрытия их психологического состояния и мотивации. Применяется сравнительный и контрастивный анализ образов Серсеи Ланнистер и Дейенерис Таргариен для выявления их фундаментальных различий, динамики развития и эволюции на протяжении повествования.

Результаты. Исследование показывает, что Дж. Р.Р. Мартин мастерски использует разнообразные языковые средства для создания контрастирующих и глубоких образов Серсеи Ланнистер и Дейенерис Таргариен. Лингвистический портрет Серсеи формируется через косвенные описания её внешности, манер и одежды, а также через стилистические сравнения, часто ассоциирующие её со льдом и камнем, что подчеркивает её величие, твердость характера и стремление к контролю. Символика дома Ланнистеров (лев, золото)[1] и лексика, акцентирующая власть, цинизм и манипуляцию, пронизывают её образ. Её внутренний монолог раскрывает стратегическое мышление и постоянную оценку мотивов других. Образ Дейенерис, напротив, эволюционирует от уязвимости и пассивности (выраженных прилагательными вроде "frightened", "timidly")[1] к риторике освобождения и предназначения, что отражается в огненных образах и символике дракона. Её внутренние монологи и речь демонстрируют переход от нерешительности к растущей решимости и целеустремленности, а также стремление к справедливости и свободе. Эти лингвистические выборы подчеркивают фундаментальные различия в их происхождении, мотивации и природе амбиций, а также динамику их развития.

Вывод. В заключение, лингвистический выбор Дж. Р.Р. Мартина является тщательно разработанным инструментом, который позволяет создать тонкие, многослойные и эволюционирующие портреты женских персонажей. Контрастирующие языковые средства, используемые для описания Серсеи и Дейенерис, эффективно формируют их многогранные образы, обогащая тематическую сложность эпической саги. Это способствует более глубокому пониманию таких универсальных концепций, как гендер, власть и сложности женской идентичности в мире, определяемом политическими интригами, войнами и социальными ожиданиями. Таким образом, Мартин не просто рассказывает историю, но и предлагает читателю лингвистически насыщенное исследование человеческой природы и её проявлений в условиях борьбы за власть.

Обоснование. Современное обучение иностранным языкам у младших школьников все больше ориентировано на использование мультимедиа-ресурсов сети Интернет. Их разнообразие позволяет создавать интерактивные и мотивирующие условия для развития навыков говорения, что особенно актуально для младших учеников, у которых формируются основы коммуникативных умений. Однако не все интернет-ресурсы одинаково эффективны и соответствуют возрастным особенностям детей, их уровню мотивации и интересам. В связи с этим важно определить, какие мультимедиа-ресурсы являются наиболее подходящими для развития говорения у младших школьников и как их можно интегрировать в образовательный процесс.

Цель — проанализировать эффективность использования мультимедиа-ресурсов сети Интернет как средства развития говорения у детей младшего школьного возраста, а также определить наиболее подходящие для этого ресурсы и методы их применения.

Методы. Выбор и систематизация мультимедиа-ресурсов, таких как обучающие видео, интерактивные игры, диалоговые платформы и онлайн-словари, предназначенных для детей младшего школьного возраста. Разработка специальных заданий и упражнений для стимулирования устной речи на основе выбранных ресурсов. Проведение экспериментальной работы с группой обучающихся, включающей наблюдение, фиксацию результатов и анализ динамики говорения в процессе использования мультимедиа-материалов.

Результаты.

1. В ходе экспериментальной работы отмечено значительное увеличение уровня свободного говорения у детей после использования мультимедийных ресурсов.
2. Обнаружена высокая мотивация и заинтересованность учеников при работе с интерактивными видео и онлайн-играми, что способствует активизации речевой деятельности.
3. Выявлены наиболее эффективные ресурсы для развития устной речи, такие как платформы с диалоговыми моделями и интерактивными упражнениями, что позволяет повысить качество обучения и сделать его более увлекательным.

Выводы. Использование мультимедиа-ресурсов сети Интернет в обучении говорению детей младшего школьного возраста создает благоприятные условия для формирования коммуникативных навыков, повышения мотивации и интереса к изучению языка. Интеграция данных ресурсов в образовательный процесс способствует более эффективному развитию устной речи и повышению уровня коммуникативной компетентности младших школьников.

Обоснование. Данное исследование являет свою уникальность в области лингвистики и вносит вклад в сфере аналитики дискурса песен. Концептология как лингвистический феномен имеет огромное значение для развития языкознания во всех мировых культурах, поскольку изучает дифферентный спектр семантики на уровне обыденного понятия разных народов. Исполнение концепта «любовь» в жанре готик-метал в песнях “Type O Negative“ привлекает внимание аудитории своей темной романтикой, где лирический герой становится жертвой трагичной любви и больной привязанности, впоследствии оборачивающихся для него отчаянными и меланхоличными страданиями. Анализ показал, что наиболее частотными стилистическими средствами реализации концепт «любовь» в текстах песен группы “Type O Negative” являются такие приемы, как метафора, антитеза, ирония, оксюморон, сравнение и гипербола. Языковые и стилистические средства используются для передачи основной мысли о том, что любовь оказывает значительное влияние на внутренний мир человека.

Цель — анализ средств реализации концепта «любовь» в текстах песен группы “Type O Negative”.

Методы. Преимущественно использовались описательный и индуктивно-гипотетический методы. Используя последний, автор выводит систему понятий, одни из которых представляют рабочую модель осмысления объекта, другие отражают итог осмысления. В качестве вспомогательных привлекались метод языкового эксперимента, перефразировки.

Результаты. Творчество группы “Type O Negative” было проанализировано с помощью стилистического и, во всех случаях, семантико-прагматического деконструирования текстов песен. По выполненной практической в исследовании части можно сделать вывод, что в этой группе зачастую присутствует мрачный и трагичный оттенок исполнения песен, что является изюминкой готического металла. В большинстве случаев мы выявили когнитивную модель любовь — несчастье, что характеризует концепцию данного жанра. Помимо этой основной модели, в текстах песен присутствуют не менее важные ключевые идеи творчества — выражение негативных чувств и демонстрация драматизма, что демонстрируют и иные когнитивные описания узконаправленных концептов.

Выводы. Впервые тексты данной группы были подвержены концептуальному стилистическому и семантико-прагматическому анализу, что поспособствует дальнейшим научным исследованиям в сфере филологии. Практическая значимость нашего научного труда обуславливается развитием концептологии в лингвистике, которая является важным этапом в достижении больших результатов в будущем, что приведет к способности более тщательно и детально распознавать те или иные лингвокогнитивные концепты в различных дискурсах. Владея информацией о культурной концептологии различных народов, лингвисты имеют возможность с высокой эффективностью осознать стихийное обобщение людского опыта на уровне обыденного понятия и, соответственно, использовать навыки дедукции и индукции на уровне научного понятия, чтобы выполнить качественный перевод.

Обоснование. Современное общество требует от учащихся не только владения иностранным языком, но и способности к эффективному взаимодействию с представителями других культур. Это особенно актуально в условиях глобализации и межкультурного диалога. Средние классы — наиболее восприимчивый возраст для формирования социальных и коммуникативных навыков. Использование цифровых платформ и приложений (таких как Tandem, Reddit, Slowly, Quizlet) позволяет создать среду, максимально приближенную к аутентичному общению, что делает обучение не только эффективным, но и мотивирующим. Приложения и веб-сайты обеспечивают возможность изучения языков через живое межкультурное взаимодействие, погружая школьников в реальные ситуации общения.

Цель — проанализировать эффективность использования приложений и веб-сайтов для формирования навыков межкультурного взаимодействия у учащихся средних классов, а также разработать модель занятий с их использованием.

Методы. Проведение практического эксперимента с участием восьмиклассников, использование в обучении видео с платформы Reddit, заданий в Quizlet, переписки в приложениях Slowly и создание презентации в приложении Tilda, оценка до и после эксперимента уровня сформированности навыков межкультурной коммуникации, моделирование системы обучения на базе УМК Starlight и внедрение цифровых инструментов на основе анализа потребностей учащихся.

Результаты.

1. После внедрения веб-сервисов в обучение отмечен рост интереса к заданиям, ранее воспринимавшимся как рутинные.
2. Приложение Tandem позволило наладить реальные контакты с носителями языка, что повысило мотивацию и развило навыки межкультурного общения.
3. Использование Reddit в качестве платформы для знакомства с аутентичными материалами позволило интегрировать культурологический контекст в обучение.
4. Программа обмена письмами Slowly сформировала более вдумчивый подход к коммуникации и помогла учащимся понять важность культурных различий.
5. Применение Quizlet повысило уровень запоминания лексики, связанной с межкультурной темой, благодаря игровому формату.

Выводы. Использование веб-приложений в обучении английскому языку позволяет не только формировать языковые навыки, но и способствует развитию межкультурной компетенции. Вовлечение школьников в реальное международное общение усиливает эмоциональную вовлеченность, критическое мышление и умение уважать чужую точку зрения. Представленные цифровые ресурсы могут быть адаптированы для различных возрастных групп и уровней подготовки, обеспечивая широкие возможности для развития навыков межкультурного взаимодействия в рамках школьной программы.

Обоснование. В условиях быстрого развития сферы информационных технологий, особенно в контексте внедрения искусственного интеллекта и нейросетевых технологий, появляется необходимость выявить и оценить существующие сложности, такие как лингвистические, технические, культурные нюансы и качество перевода.

Цель — исследовать и проанализировать основные проблемы машинного перевода с помощью современных AI и нейросетевых технологий, а также оценить отношение и опыт работников IT-отрасли в использовании автоматических переводчиков.

Методы.

1. Анализ литературных источников показывает, что машинный перевод сталкивается с проблемами передачи точной терминологии и стилистики, особенно в узкоспециализированных областях [4, 5]. Традиционным методам с применением нейросетевых технологий пророчат будущее уже в ближайшие годы, однако современные системы нуждаются в доработке для улучшения качества перевода [2]. Важное значение придается роли переводчика как носителя языковой личности и эксперта, способного корректировать машинный перевод [1, 3].
2. Проведение эксперимента с переводом. Практическое сравнение качества перевода специализированного письма от tech lead с использованием разных инструментов: Яндекс переводчик, Google Translate, нейросетевых систем и ручного перевода, учитывающего профессиональный жаргон и сленг носителя языка. Анализ ошибок терминологии и стилистики позволил выявить основные проблемы области. Грамматические ошибки не входили в анализ, так как современные инструменты машинного перевода преодолевают этот барьер с высокой точностью. В ходе эксперимента было выявлено, что основные ошибки машинного перевода связаны с неправильной передачей терминологии (от 6 до 20 % ошибок в зависимости от системы) и стилистическими неточностями (до 10 %). Нейросетевые переводчики демонстрируют более высокую точность (около 84 %), чем традиционные сервисы, однако они все еще не способны в полной мере заменить профессиональный перевод с учетом жаргона и контекста, характерных для IT-текстов. По итогам исследования литературы и описываемого эксперимента стало понятно, что, несмотря на скорость развития AI, мы не можем заменить ручной перевод, учитывающий культурные и профессиональные аспекты человека. Этот вывод подтвердит проведенное социальное исследование.
3. Социологическое исследование (опрос) — сбор и анализ данных от двух групп молодых людей (начинающих специалистов и опытных IT-работников) посредством анкеты, содержащей 13 вопросов. Опрос был направлен на изучение опыта использования AI-переводчиков, предпочтений в методах перевода и частоты необходимости перевода профессиональных материалов. Согласно результатам, большинство работников в сфере IT предпочитают использовать AI при переводе. Они сталкиваются с необходимостью перевода документов довольно часто, особенно в общении с клиентами или работодателями в переписке. Стоит выделить тот факт, что люди с опытом в IT более трех лет сравнивают свой уровень перевода с машинным и не считают его хуже или лучше. Однако при этом показатели все равно смешанные, и участники отмечали как положительные, так и отрицательные стороны работы с онлайн-переводчиками и нейросетевыми системами.
4. Второй эксперимент по оценке понимания текста — участникам предоставлялись восемь документов, включающие профессиональный жаргон и термины на английском языке, после чего они отвечали на вопросы по их содержанию, указывая используемый и предпочитаемый метод перевода. Это позволило оценить качество восприятия информации в зависимости от применяемого средства и опыта участников.
5. Статистический анализ полученных данных — усреднение результатов экспериментов и обработка данных опроса для выявления закономерностей, подтверждение гипотезы о текущих проблемах машинного перевода и предпочтениях, проблемах IT-специалистов. По этим результатам сделан вывод: люди с большим опытом работы в профессиональной сфере предпочитают самостоятельный перевод; люди без опыта чаще выбирают Яндекс переводчик; а нейросетевые системы используются всеми категориями участников, особенно в сложных моментах, связанных с англоязычным сленгом.

Результаты. Полученные данные подтверждают, что актуальные системы машинного перевода требуют дальнейшего совершенствования для адекватной обработки профессиональной лексики и стилистики в IT. Кроме того, работа выявила необходимость регулярного обновления оценки качества переводов с учетом быстрого развития технологий и специфики профессиональных текстов.

Выводы. В ходе исследования выявлены основные проблемы машинного перевода в IT, связанные с неправильной передачей терминологии и стилистики. Опытные IT-специалисты предпочитают самостоятельный перевод, а нейросети используют для сложных случаев. Результаты подтверждают необходимость дальнейшего улучшения технологий для повышения качества их эффективности в узкоспециализированных задачах.

Обоснование. Классическая риторика сегодня рассматривается как эффективный инструмент решения современных задач в гуманитарной сфере, в частности в лингвистике и переводоведении. И.Б. Короткина подчеркивает ее потенциал как методологической базы академического письма и перевода [3]. Одновременно исследователи отмечают необходимость сохранения национально-культурной специфики оригинала при переводе [2]. Перевод культурологического текста — задача сложная, требующая не только лингвистической точности, но и способности интерпретировать и адаптировать культурные смыслы. Как справедливо указывает Н.В. Тимко, «то, что считается положительным в одной культуре, может быть воспринято как отрицательное в другой» [4]. При переводе таких текстов часто теряются образность и эмоциональное воздействие оригинала.

В условиях глобальной взаимосвязанности качественный межкультурный перевод приобретает особую актуальность. Продвижение диалога между культурами сегодня — одна из приоритетных задач. Данное исследование выполнено в сотрудничестве с культурным центром «Русский дом» (Casa Rusa, Аргентина), занимающимся популяризацией российской культуры за рубежом, и направлено на поиск эффективных приемов передачи образной риторики российских культурологических текстов для иностранной аудитории.

Цель — создание собирательного культурного образа России на основе корпуса текстов о десяти российских городах, адаптированных для англоязычной аудитории. Также ставилась задача определить, в какой мере можно сохранить риторические приемы и образность при переводе.

Методы. Для реализации поставленных целей был разработан корпус текстов о десяти городах России (каждый город представлен 4–5 материалами об уникальных традициях, достопримечательностях, кухне, обычаях и символах; общий объем корпуса — 24 тыс. печатных знаков). Подготовленные тексты были переведены на английский язык для зарубежной аудитории. В ходе исследования особое внимание уделялось эмоционально-экспрессивной составляющей (пафосу) исходных текстов, поскольку, согласно Аристотелю, искусство риторики основано на трех компонентах: логосе, пафосе и этосе [1]. Для анализа риторических характеристик использовалась классификация Р. Харриса [5], описывающая широкий спектр риторических приемов. В русских текстах вручную выявлялись и подсчитывались примеры таких приемов (метафоры, эпитеты, гиперболы и др.). Затем путем сопоставления оригинальных и переводных фрагментов оценивалось, в каком виде каждый прием представлен в переводе (сохранен полностью, адаптирован либо утрачен).

Результаты. Всего в корпусе насчитывается 151 риторический прием. Наиболее часто встречаются метафоры (51 случай), перечисления (29) и аллюзии (25). Несколько реже отмечены гиперболы (15), олицетворения (14), эпитеты (11) и сравнения (5). Сопоставление с переводными текстами показало: 60 % приемов сохранены полностью, 30 % адаптированы, 10 % утрачены. Как видно из рис. 1, большинство выразительных средств сохранили форму и воздействие в переводе, что свидетельствует о высокой степени передачи образности. При адаптации смысл сохранялся, хотя эмоциональная окраска могла снижаться. Например, «колоритное событие» передано как «vibrant event», «край земли» — «edge of the world». В то же время олицетворение в предложении «река Урал символически делит город…» трансформировано в нейтральное «The Ural river acts as a natural border…”. Такая адаптация снижает пафос, но делает текст уместным для целевой аудитории.

Рис. 1. Распределение степени сохранения риторических приемов при переводе (%)

Выводы. Сравнительный анализ показал, что 60 % риторических приемов можно сохранить без изменений, около 30 % — с адаптацией, и лишь 10 % теряются. Это подтверждает возможность передачи риторики и образности при переводе. Сохранение риторических средств играет ключевую роль в формировании позитивного культурного образа России за рубежом.

Обоснование. Интерес к заявленной теме продиктован высокой популярностью антиутопических романов среди современной читательской аудитории. Данное обстоятельство во многом объясняется тем, что стремительно меняющийся современный мир и беспрецедентное развитие технологий вызывают тревогу и опасение за будущее человечества [1]. Людям хочется знать, что их ждет впереди и с какими вызовами им предстоит столкнуться. В ответ на этот социальный заказ писатели предлагают свои варианты возможного развития событий, в том числе в формате антиутопических романов, в связи с чем разностороннее научное осмысление их художественного пространства представляет собой актуальное поле для иcследования.

Цель — систематизация реалий в художественном пространстве антиутопического романа и выявление их изобразительного потенциала.

Методы. В качестве материала для исследования использован роман Кадзуо Исигуро «Never Let Me Go» (2005), действие которого происходит в альтернативной Великобритании конца XX века, где клоны используются для выращивания донорских органов. Методом сплошной выборки в тексте романа отобрано 55 реалий. В ходе работы с практическим материалом использованы методы контекстуального анализа, семантического анализа, метод классификации, а также метод лингвостилистического анализа.

Результаты. В соответствии с классификациями реалий, предложенными в работах Г.Д. Томахина [2] и В.В. Виноградова [3], отобранные единицы были распределены на три группы.

1. Бытовые реалии (30 единиц), описывающие элементы повседневной жизни. Единицы данной группы не имеют в своем значении ярко выраженных коннотаций, они нейтральны и довольно малоинформативны; большинство из них эксплицитно не раскрывают функциональную сущность обозначаемых объектов (The Exchanges, The Sales, Seniors). Данное обстоятельство объясняется тем, что изображаемый в романе мир близок к реальному. Несмотря на то, что его повседневную рутину составляют бесчеловечные практики выращивания людей на органы, в целом мир романа напоминает современную Англию. Таким образом кажущаяся безликость бытовых реалий создает нейтральный фон для отражения антигуманистической сущности изображаемого общества.
2. Ономастические реалии (15 единиц), представленные главным образом топонимическими единицами. В большинстве случаев они называют в рассмотренном романе реальные локации, помогая создавать аутентичную атмосферу произведения (Dover, Norfolk, Derbyshire). Точная локализация событий в знакомом пространстве ярко подчеркивает бесчеловечность и неприемлемость социальных норм, принятых в этом обществе. Вторая группа ономастических реалий включает антропонимы, которые придают глубину характерам персонажей и их взаимодействиям (Madame, Veterans).
3. Реалии государственно-административного устройства (10 единиц). В то время как быт кажется нормальным, он контрастирует с антиутопическими элементами сюжета, ярко выраженными в использовании характерных только для данной вселенной элементов государственного устройства, которые подчеркивают жесткую социальную структуру. Например, лексема «Normals» дает понять, что главные герои, будучи клонами, созданными государством для пересадки органов простым гражданам, в значительной мере отличаются от обычных людей. Кроме того, лексемы Donor, Models, Guardian, Carer четко обозначают распределение ролей, а также содержат отсылки к морально-этическим проблемам, поднимаемым в романе — в частности, затрагивают вопросы о допустимости клонирования, приемлемости использования донорских органов, признании человеческой сущности искусственно выведенных индивидов, и многие другие.

Выводы. Использование различных категорий реалий в романе не только служит средством создания художественного пространства, но и способствует более глубокому осмыслению тематики идентичности, свободы и человеческой природы в условиях жесткой социальной системы. Исследование показало, что каждая группа реалий выполняет уникальную функцию в построении нарратива и формировании читательского восприятия. Анализ их изобразительного потенциала открывает новые горизонты для понимания антиутопической литературы и ее роли в современном обществе.

Обоснование. Окказионализмы, являясь лексическими новообразованиями, требуют постоянного изучения, поскольку возникают непрерывно. Кроме того, окказионализмы представляются мощным многофункциональным художественным приемом. Изучение функционирования окказиональных слов в тексте позволяет лучше понять их роль в контексте художественных произведений.

Цель — выявить особенности образования и функционирования окказионализмов в художественном тексте на материале романа «1984» Дж. Оруэлла.

Методы. В ходе проведения исследования использовались методы сплошной выборки, лингвистического описания, количественного анализа, а также метод сравнительно-сопоставительного анализа.

Результаты. Материалом исследования послужили лексические и семантические окказионализмы романа «1984» Дж. Оруэлла общим объемом 46 единиц. Лексические окказионализмы были распределены по группам в зависимости от способа словообразования. Было установлено, что большая часть слов создана автором с помощью контаминации, т. е. междусловного наложения, несколько — с помощью сокращения, и одно — при помощи префиксации.

С учетом семантики окказионализмов романа нами были выделены бытовые, административные, политические и географические новообразования. Установлено, что номинативная функция характерна в большей степени для бытовых, административных и географических окказионализмов. Рядом новообразований выполняется обобщающая функция: эти слова описывают явления, которые иначе можно было бы описать только развернутой фразой. Несколько окказионализмов выполняют маскировочную функцию (выступают своеобразными эвфемизмами). Функция экономии речевых средств и времени в большей степени присуща политическим окказионализмам. Таким образом, большинство окказионализмов романа (41 %) выполняют обобщающую функцию. Номинативная функция характерна для 39 % новообразований. 13 % окказионализмов служат функции экономии времени и языковых средств. Наименьшее количество окказионализмов связано с маскировочной и экспрессивной функцией — 4 % слов.

Преобладание обобщающих окказионализмов связано, на наш взгляд, с общим стремлением новояза (языка романа) к компрессии. Согласно сюжету, за счет «сжатости» языка тоталитарному государству было проще подчинить своих граждан, поскольку те не имели возможности сформировать собственное мнение. Ту же задачу выполняют окказионализмы, служащие функции экономии времени и языковых средств. В то же время текст произведения характеризуется отсутствием экспрессивных и прагматических новообразований. Данное обстоятельство можно объяснить общей невыразительностью и «безжизненностью» новояза. Партии, контролирующей язык, было невыгодно иметь в подчинении думающих, «чувствующих» людей, потому и речь должна быть соответствующей — шаблонной и маловыразительной.

Выводы. Использование окказиональных слов в романе представляется как полноправный художественный прием, позволяющий автору создавать в воображении читателя новую реальность. Возрастающий интерес к неологии в целом и окказионализмам в частности побуждает к уточнению и систематизации данных об окказионализмах и их речевой значимости.

Обоснование. Отечественные исследователи определяют лингвокультурный типаж (ЛКТ) как «узнаваемый образ представителя определенной культуры», который может в т.ч. «конкретизироваться как персонаж художественного произведения». Это одна из разновидностей концепта, «содержанием которого является типизируемая личность» [1]. “Raubritter” (рыцарь-разбойник) представляет собой значимый феномен кризисной эпохи Позднего Средневековья [2]. Произведение Вернера Садовника (Wernher der Gartenaere) “Mayer Helmbrecht” служит не только литературным памятником, но и важным историческим источником [3], отражающим быт, экономические реалии и культурные особенности эпохи, что делает его ценным материалом для анализа данного ЛКТ и выявления его характерных черт.

Цели: 1. Выявить связь между историческим контекстом и литературным воплощением типажа.

2. Определить структурные компоненты ЛКТ “Raubritter” в соответствии с методикой описания его понятийной, образной, ценностной и речевой составляющих.
3. Проанализировать образы рыцарей-разбойников, представленных в поэме, а также образ главного героя произведения — Гельмбрехта — как пример имитации поведения “Raubritter”.

Методы. В.И. Карасик выделяет три составляющих ЛКТ: понятийную, образную и ценностную. В рамках данного исследования используется метод описания социокультурных характеристик ЛКТ, предложенный В.А. Резник, в рамках которого также рассматривается речевая манифестация данных составляющих (речевые характеристики) [4]. В работе осуществляется контекстуально-исторический анализ отдельных отрывков с привлечением исторических свидетельств и контекстуальный анализ для интерпретации речевых и поведенческих характеристик персонажей.

Результаты. В рамках анализа понятийной составляющей мы отмечаем, что термин “Raubritter” появился гораздо позже описываемого им явления [5]. Немецкое наименование рассматриваемого ЛКТ представляет собой составное существительное с контрастной семантикой компонентов, состоящее из двух основ (Raub от ahd. “roub”; Ritter от mittelniederländisch “riddere”). На уровне образной составляющей рассматривается внешний облик Гельбрехта (длинные волосы, дорогая одежда, оружие) и место проживания банды (родовой замок главаря). Ценностные ориентации рыцарей-разбойников выражаются в монологах главного героя, в которых он рассуждает о собственном стремлении к роскоши и насилию над крестьянами, а также дает характеристику каждому из своих товарищей (см. в табл. 1).

Таблица 1. Ценностная составляющая

Комически описываемое использование Гельмбрехтом иностранных слов в повседневной речи демонстрирует поверхностность его претензий на благородство. При этом куртуазность речи резко контрастирует с разбойничьими кличками, которые получает каждый член банды. Являясь т. н. «говорящими именами», они обличают неправедное поведение своих носителей, отсылая к смертным грехам (mhd. “Küefrâz” — чревоугодие), образам из германской мифологии (mhd. “Wolvesdarm” — образ волка), конкретным видам преступной деятельности (mhd. “Rütelschrîn” — разграбление церквей).

Выводы. Ряд действующих лиц поэмы В. Садовника “Mayer Helmbrecht” представляют собой примеры литературного воплощения ЛКТ “Raubritter”. Данный ЛКТ имеет в произведении явную отрицательную оценку, что позволяет сделать вывод о том, что он является символом упадка рыцарства и социальной деградации. Несмотря на то, что Гельмбрехт не является типичным “Raubritter” из-за своего крестьянского происхождения, его внешний вид, ценностные ориентации и речевые характеристики позволяют автору создать яркий сатирический образ, высмеивающий представителей данного ЛКТ. Описания членов банды рыцарей-разбойников служат аналогичной цели, формируя негативный образ современного автору рыцарства.

Обоснование. Импликация — это неявное выражение части информации, содержащейся в поверхностной структуре текста [1]. Благодаря использованию импликации субъекта речи автор передает свои мысли от лица персонажей. Данный прием дает возможность автору передать взгляды на проблему через диалоги героев или монологи нарратора. Импликация позволяет читателям определить связь между персонажами и событиями, что необходимо для понимания явных и скрытых смыслов произведения [2].

Цель — обосновать роль импликации субъекта речи в предложениях с процессуальным пассивом для интерпретации текста произведения Э.М. Ремарка “Im Westen nichts Neues” («На западном фронте без перемен»).

Методы. В исследовании применялся интегративный подход, сочетающий когнитивный метод, посредством которого репрезентируются пассивные события, что позволяет осознать концептуальную роль страдательного залога в романе. Кроме того, используется метод дискурс-анализа для выявления явных и скрытых смыслов, представленных автором текста.

Результаты. Субъектом речи в романе является нарратор, т. е. протагонист, который рефлексирует происходившие с ним события. Он либо эксплицитно выражен местоимениями wir, ich, либо имплицирован через грамматическое время презенс, что создает впечатление наблюдаемости.

В предложениях с процессуальным пассивом субъект речи не указан или остается неопределенным, что создает эффект его дистанцирования от действия. Это может быть использовано для создания атмосферы безличности или обыденности. Для нарратора, ежедневно наблюдающего смерть, ампутация ноги представляется обычным делом, о котором он во внутренней речи рассуждает с сарказмом. Ср.:

«Was ist das schon groß: ein amputiertes Bein; hier werden ganz andere Sachen wieder zurechtgepflastert.» — «Ну что тут такого особенного? Ну, отняли ногу. Здесь еще и не такое из кусочков сшивают» [4].

В предложении “Und die Portionen werden alle verteilt” [3] субъект речи имплицирован, но то, что фраза принадлежит ему, понятно из предшествующего контекста и по употреблению пассивной конструкции в настоящем времени. Читатель воспринимает субъекта речи как пассивное лицо, получающее раздаваемые порции ужина.

В предложениях прослеживается связь между нарратором и происходящими событиями: посредник между читателем и автором является пассивным объектом, который вовлечен в военные события, на которые он не может повлиять. Хотя он и главный персонаж, он только наблюдает за действиями, происходящими вокруг него. Таким образом, автор подчеркивает, что солдаты являются «пешками» в этой войне. Использование пассива для репрезентации процессов, происходящих с протагонистом, подчеркивает их обыденность и примитивность, что создает впечатление, что солдаты и раненые рассматриваются как объекты, а не как личности.

С помощью пассивной конструкции автор подчеркивает, что жизнь нарратора управляется кем-то, кто для него недосягаем. Это усиливает его чувство униженности; человеческое отношение на войне воспринимается как одолжение, что подчеркивается частицей schon. Ср. “Manchmal werden wir schon wie Menschen behandelt” [3].

В некоторых случаях предложения с процессуальным пассивом несут значение метафоры, ср. “Unsere Gedanken sind Lehm; sie werden geknetet vom Wechsel der Tage…“ [3]. Пассивная конструкция “sie werden geknetet” подчеркивает, что сознание солдат как глина, которую «месят» изо дня в день.

Выводы. Импликация субъекта речи в предложениях с процессуальным пассивом создает атмосферу зависимости и уязвимости персонажей в ситуациях, в которых они оказываются в условиях войны. В произведении субъект речи одновременно является и объектом событий военного времени. Субъект речи неоднократно подчеркивает невозможность изменить ход событий, т.к. они неумолимо поглощают его. Тем не менее наличие метафор, имплицирующих юмор человека, чувствующего приближение смерти, показывает иронию субъекта речи.

Обоснование. Арт-технологии представляют собой интеграцию различных видов искусства в образовательный процесс, что делает обучение более интерактивным и увлекательным. В условиях растущей потребности в креативных подходах к обучению, использование арт-технологий становится актуальным для повышения мотивации, развития креативности и улучшения понимания культурного контекста иероглифов.

Цель — изучить и проанализировать эффективность арт-технологий как средства обучения написанию иероглифов, с акцентом на повышение мотивации учеников, развитие креативности, улучшение понимания культурного контекста иероглифического письма.

Методы. Теоретическое изучение, анализ существующих методик и теоретических основ арт-технологий.

Практическое применение. Разработка и внедрение комплекса упражнений с использованием арт-технологий, включая рисование и создание коллажей, а также театрализованные представления.

Оценка результатов. Сравнительный анализ усвоения иероглифов в контрольных группах с использованием и без использования арт-технологий.

Результаты

• увеличение мотивации: арт-технологии способствуют повышению интереса к изучению иероглифов;
• рост креативности: учащиеся развивают свои творческие способности через рисование, создание коллажей и другие формы искусства;
• улучшение усвоения материала: в контрольной группе, использующей арт-технологии, процент запоминания иероглифов увеличился с 10 до 60 %, в то время как в контрольной группе без арт-технологий этот показатель увеличился только на 10 % (см. рис. 1).

Рис. 1. Диаграмма показателей эксперимента

Выводы. Арт-технологии являются эффективным инструментом в обучении написанию иероглифов способствуя не только усвоению знаний, но и развитию личностных качеств учеников. Интеграция этих технологий в образовательный процесс может значительно улучшить результаты обучения и углубить понимание культурного контекста иероглифов.

Кроме того, важно отметить, что арт-технологии могут помочь в формировании у учеников межкультурной компетенции, что является особенно актуальным в современном глобализированном мире. Использование искусства как инструмента обучения позволяет создать более глубокую связь между языком и культурой, что способствует более полному усвоению иероглифов и их значений.

Таким образом, арт-технологии не только повышают интерес к изучению иероглифов, но и обогащают образовательный процесс, делая его более многогранным и интересным для учащихся. Это, в свою очередь, способствует созданию творческой и инклюзивной образовательной среды, где каждый ученик может раскрыть свой потенциал.

Обоснование. В современной педагогике начальной школы развитие учебной автономии рассматривается как необходимое условие формирования активной, осознанной позиции обучающегося. Также особое внимание уделяется формированию регулятивных умений и способностей к самоанализу. Поэтому существует потребность в педагогических средствах, позволяющих младшим школьникам осмыслять собственный учебный опыт, фиксировать трудности и намечать пути их преодоления. Одним из таких материалов может стать дневник саморефлексии.

Цель — представить дневник саморефлексии как учебный материал, применяемый в практике преподавания английского языка в начальной школе, и показать его влияние на формирование учебной автономии, навыков самоконтроля, рефлексии и мотивации к обучению.

Методы. Нами был проведен теоретический анализ психолого-педагогической литературы по проблемам мотивации (Т.О. Гордеева, Е.А. Шепелева, А.Н. Леонтьев), рефлексии (Э.Г. Азимов, А.Н. Щукин, Ю.Н. Кулюткин, И.Н. Семенов), учебной самостоятельности (Н.Ф. Виноградова, Л.С. Выготский).

Также был выполнен сравнительный анализ дневника саморефлексии и Европейского языкового портфолио, рассмотрены их структуры и функции.

Мы разработали листы дневника для обучающихся 4-х классов и апробировали на уроках английского языка в МБОУ «Школа № 27» г.о. Самара.

Результаты. Мы рассмотрели ключевые подходы к пониманию учебной мотивации. Т.О. Гордеева и Е.А. Шепелева подчеркивают важность внутренней мотивации, которая проявляется в стремлении к обучению ради самого процесса познания, без внешнего принуждения [4]. А.Н. Леонтьев рассматривал мотивацию как систему мотивов, определяющих направленность и активность субъекта [5]. Данные результаты нашли отражение в нашей разработке дневника саморефлексии, способствующего формированию внутренней учебной мотивации и включающего задания на осознание учебных целей, преодоление трудностей и рефлексию достижений.

В трудах Э.Г. Азимова и А.Н. Щукина [2] рефлексия понимается ключевым компонентом учебной деятельности и подчеркивается ее значимость в формировании способности к самоанализу. Ю.Н. Кулюткин [6] рассматривал рефлексию как средство регуляции мышления, а И.Н. Семенов и С.Ю. Степанов [8] — как условие осмысленного действия. На основании этих трудов мы рассматриваем дневник саморефлексии как способ регулярной работы обучающегося с собственными мыслями, чувствами и результатами, что позволяет учащимся стать активными субъектами учебного процесса.

Согласно Л.С. Выготскому [7], развитие происходит наиболее эффективно в зоне ближайшего развития — при поддержке извне. Дневник саморефлексии помогает учащимся осознавать свои учебные трудности, планировать действия и развивать саморегуляцию. В контексте исследований Н.Ф. Виноградовой [3], где учебная самостоятельность определяется как внутренняя, осознанная активность, дневник можно рассматривать как средство формирования учебной автономии.

Сравнительный анализ дневника саморефлексии и Европейского языкового портфолио [1] показал, что дневник саморефлексии — это облегченный, визуально ориентированный инструмент, адаптированный под начальную школу. Он направлен на развитие навыков рефлексии на каждом уроке.

Мы разработали листы дневника к некоторым модулям и апробировали данную разработку в 4-х классах МБОУ «Школа № 27» г.о. Самара. В конце уроков обучающиеся заполняли дневник, а по окончании эксперимента ответили на вопросы анкеты. Результаты анкетирования (рис. 1) показали рост осознанности обучающихся, их интерес к обучению, а также повышение самооценки. Наблюдения педагогов подтвердили положительное влияние дневника на учебную мотивацию и элементы автономии младших школьников.

Рис. 1. Результаты тестовой части анкетирования

Выводы. Проведенный теоретический анализ и внедрение в практику показали, что дневник саморефлексии служит для отслеживания учебной деятельности и является эффективным средством формирования активной учебной позиции обучающегося. Его регулярное применение способствует развитию умений оценивать собственные успехи и трудности. Это положительно влияет на развитие учебной автономии, формирование навыков самоконтроля, рефлексии и мотивации к обучению.

Обоснование. В условиях стремительно меняющейся образовательной среды все большее значение приобретает развитие коммуникативных навыков, особенно в области делового английского языка. В последние годы сторителлинг зарекомендовал себя как эффективная методика преподавания, поскольку позволяет объединять когнитивные и эмоциональные аспекты восприятия материала. Такой подход способствует не только лучшему усвоению профессиональной лексики, но и помогает студентам запоминать структуру деловых презентаций [1]. Одной из наиболее действенных моделей сторителлинга является пирамида Фрейтага, включающая пять последовательных этапов: экспозиция, завязка, кульминация, развязка и катарсис. Эта схема обеспечивает логичное построение повествования и способствует удержанию внимания аудитории [2]. Результаты ряда эмпирических исследований подтверждают, что внедрение нарративных моделей в образовательный процесс позволяет повысить вовлеченность студентов на 20–30 % по сравнению с традиционными методами [3]. Кроме того, анализ корпоративных кейсов таких известных брендов, как Nike, Apple и Tesla, показывает, что сторителлинг играет ключевую роль в формировании устойчивого имиджа компании в сознании целевой аудитории [4].

Цель — анализ и демонстрация эффективности применения структурированного сторителлинга, основанного на пирамиде Фрейтага, в процессе подготовки и проведения бизнес-презентаций на английском языке студентами первого курса.

Методы. Для реализации поставленной задачи было проведено квазиэкспериментальное исследование с использованием пред- и посттестирования на одной группе из 23 студентов первого курса института инженерно-экономического и гуманитарного образования. Применялись следующие методы:

• контент-анализ корпоративных нарративов Nike [5], Apple [6] и Tesla [7], разложенных по пяти этапам пирамиды Фрейтага;
• организация двух групповых занятий по 90 минут, на которых студенты готовили и представляли презентации;
• выполнение творческого задания, предусматривающего разработку собственных нарративов для вымышленных продуктов;
• количественный анализ результатов пред- и посттестирования с целью выявления статистически значимых изменений в уровне уверенности и умении структурировать идеи.

Результаты. Сравнительный анализ данных до и после тестирования показал, что средний уровень умения структурировать идеи вырос с 45 до 90 %, а уверенность студентов при публичных выступлениях увеличилась с 50 до 85 %. Статистическая обработка данных подтвердила значимость полученных изменений (p < 0,05). Кроме того, 78 % участников отметили, что улучшили навыки командной работы, а 65 % сообщили о росте мотивации к самостоятельной подготовке материалов благодаря использованию сторителлинга. По итогам анализа рефлексивных дневников 83 % студентов высоко оценили интеграцию пирамиды Фрейтага как инструмента для структурирования контента.

Выводы. В процессе двух 90-минутных групповых занятий студенты работали с корпоративными нарративами Nike, Apple и Tesla по методике jigsaw reading: каждая подгруппа анализировала один из пяти этапов пирамиды Фрейтага (экспозиция, завязка, кульминация, развязка, катарсис) и затем презентовала свою часть остальным. После совместной реконструкции полных историй участники разрабатывали собственные нарративы для вымышленных продуктов, используя предложенные шаблоны.

Результаты исследования свидетельствуют о высокой эффективности применения структурированного сторителлинга на основе пирамиды Фрейтага для развития ключевых компетенций студентов в сфере делового английского языка. Использование нарративных методик способствует не только более четкому и логичному изложению мыслей, но и укрепляет уверенность в публичных выступлениях, а также повышает мотивацию к дальнейшему обучению. На основании полученных данных рекомендуется внедрять данный подход в учебные программы по деловому английскому и проводить дальнейшие исследования по адаптации модели для онлайн-обучения.

Обоснование. В настоящее время в бизнес-среде происходят постоянные и динамичные трансформации ввиду повсеместного распространения сети Интернет и интеграции ее во все области жизнедеятельности общества, углубления и распространения глобализации и появления новых экономических реалий. Английский язык подвергается активному обогащению и изменениям под воздействием этих условий, что по большей мере проявляется в интенсивном появлении неологизмов. Эти новые лексические единицы передают и освещают технологические прорывы, инновации, новые бизнес-модели, потребности рынка и эволюцию корпоративной культуры.

В связи с вышеперечисленным тема рассмотрения и изучения неологизмов в деловом дискурсе очень актуальна, поскольку понимание и употребление неологизмов является критически важным для успешной коммуникации в деловой среде.

Цель — комплексное изучение причин появления, способов образования и функций неологизмов в современном деловом языке.

Методы. Сбор данных: работа в библиотеках, подбор материала в Интернете; анализ словарных дефиниций: анализ значений лексических единиц; описания: систематизация и оформление накопленного материала в виде исследовательской работы.

Результаты. Было определено понятие неологизма как нового слова или устойчивого словосочетания, вошедшего в язык в определенный период [1]. Также были выявлены внешние и внутренние по отношению к языку причины появления неологизмов и приведены примеры неологизмов из бизнес-лексики [2]. Более того, были выделены способы образования неологизмов в деловом английском языке: заимствования (cinematheque, discotheque, anti-roman), словосложение (airmiss — стюардесса, ballpark — стадион), аббревиация (EVA (extravehicularactivity) — работа в открытом космосе), конверсия (woman — женщина → to woman — наделять (напр. мужчину) чертами женщины), телескопия (radionics ← radiation + electronics), метафоризация (Unicorn, black swan, bleeding edge, growth hacker).

Анализ неологизмов в бизнес-дискурсе позволил разделить лексические единицы, употребляемые в деловом английском языке, на 4 группы: цифровые технологии и инновации (Metaverse, Web3, Deplatform, Digital Nomad, Generative AI, Phygital), маркетинг и продажи (Influencer marketing, Growth Hacking, Micro-influencer, Subscription Box, Shoppable TV), управление и HR (Quiet Quitting, The Great Resignation, Hybrid Work, Talent Acquisition, Upskilling, Reskilling), финансы и экономика (DeFi, NFT (Non-Fungible Token), Gig economy, Greenwashing, ESG, Buy Now, Pay Later, FinTech) — и выявить их функции, состоящие в экономии языковых средств, обеспечении точности терминологии и создании корпоративного сленга.

Выводы. Проведенное исследование неологизмов в современном английском деловом дискурсе позволило выявить ключевые причины появления неологизмов, способы формирования, функции и рассмотреть это на примерах из бизнес-лексики. Неологизмы — это не просто лингвистические новшества, а необходимые инструменты, повышающие эффективность и точность передачи информации. Повсеместное внедрение технологий и распространение сети Интернет способствует стремительному появлению неологизмов, что создает благоприятную почву для дальнейших исследований в этой области, в частности изучения последних тенденций, таких как искусственный интеллект. Изучение того, как ИИ используется для создания и анализа неологизмов, может предоставить инновационные методологии лингвистическим исследованиям, которые планируется развивать в дальнейшем в рамках данной тематики.

Justification. Currently, the business environment is undergoing constant and dynamic transformations, due to the wide spread of the Internet and its integration into all spheres of society, the deep spread of globalization and the emergence of new economic realities. The English language is undergoing active enrichment and changes under the influence of these conditions, which is mostly manifested in the intensive appearance of neologisms. These new lexical units convey and highlight technological breakthroughs, innovations, new business models, market needs, and the evolution of corporate culture.

In connection with the above, the topic of considering and studying neologisms in business discourse is very relevant, since understanding and using neologisms is critically important for successful communication in a business environment.

Purpose: a comprehensive study of the causes, methods of formation and functions of neologisms in modern business language.

Methods: data collection: work in libraries, collection of material on the Internet; vocabulary definition analysis: lexical unit definition analysis; description: systematization and organization of selected material in the form of research.

Results. The concept of a neologism was defined as a new word or stable phrase that entered the language in a certain period [1]. The reasons for the appearance of neologisms, external and internal to the language, were also identified and examples of neologisms from business vocabulary were given [2]. Moreover, the ways of forming neologisms in business English were highlighted: borrowings (cinematheque, discotheque, anti-roman), vocabulary (airmiss — stewardess, ballpark — stadium), abbreviation (EVA (extravehicularactivity) — work in outer space), conversion (woman — woman → to woman — endow (for example man) with features of a woman), telescoping (radionics ← radiation + electronics), metaphorization (Unicorn, black swan, bleeding edge, growth hacker).

The analysis of neologisms in business discourse allowed us to divide these lexical units used in business English into 4 groups: digital technologies and innovations (Metaverse, Web3, Deplatform, Digital Nomad, Generative AI, Phygital), marketing and sales (Influencer marketing, Growth Hacking, Micro-influencer, Subscription Box, Shoppable TV), Management and HR (Quiet Quitting, The Great Resignation, Hybrid Work, Talent Acquisition, Upskilling, Reskilling), Finance and Economics (DeFi, NFT (Non-Fungible Token), Gig economy, Greenwashing, ESG, Buy Now, Pay Later, FinTech) — and identify their functions, These include saving linguistic resources, ensuring the accuracy of terminology, and creating corporate jargon.

Conclusions. The conducted research of neologisms in modern English business discourse made it possible to identify the key causes of the appearance of neologisms, methods of formation, functions and to consider examples from business vocabulary. Neologisms are not just linguistic innovations, but necessary tools that increase the efficiency and accuracy of information transmission. The widespread adoption of technology and the spread of the Internet are contributing to the rapid emergence of neologisms, which creates a fertile ground for further Research in this area, in particular the study of recent trends such as artificial intelligence. Studying how AI is used to create and analyze neologisms can provide innovative methodologies for linguistic research, which are planned to be further developed within the framework of this topic.

Обоснование. В условиях глобальной нестабильности обращение к военной терминологии остается актуальным для поддержания национальной безопасности и сохранения мирного взаимодействия в международных отношениях [5]. Материалы, являющиеся объектами военного перевода, отличаются наличием специфических военных терминов. Особое значение в военном переводе имеет точность, так как переведенный материал может содержать факты, необходимые для проведения операций, принятия важных стратегических решений или использования определенного оборудования [1, с. 83–84]. В рутине военного переводчика каждый тип перевода является особенно важным компонентом: письменный вид может быть необходим при переводе стратегических материалов вражеской стороны, в то время как последовательный и синхронный — при ведении дипломатических переговоров [3, с. 8]. В представленных условиях в Афганистане действовали военные переводчики СССР и США, часто играя решающую роль во внутренних взаимоотношениях сторон афганского конфликта. Однако в достижении надежного уровня их подготовленности наблюдались выраженные различия.

Цель — изучить эффективность подготовки советских и американских военных переводчиков к участию в военных событиях Афганистана 1979–1989 гг. и 2001–2021 гг.

Методы. Библиографический анализ литературных источников.

Результаты. Получены новые уточняющие данные относительно эффективности подготовки военных переводчиков СССР и США. В преддверии активных боевых действий в 1978 г. Военный институт иностранных языков открыл набор на годичные курсы военных переводчиков персидского языка. Через год состоялось 2 набора курсантов по 25 человек. Кроме государственного дари, родным языком примерно 60 % жителей Афганистана считался пушту, но в Военном институте иностранных языков на начальном этапе войны готовили недостаточно специалистов по второму языку. Первый набор на годичный курс обучения пушту был произведен лишь в 1985 г. [2].

Американские войска, вторгшиеся на территорию Афганистана в 2001 г., напротив, не обладали лингвистической подготовкой в области афганских диалектов. Для устранения данного пробела они находили переводчиков, готовых сотрудничать с ними, среди местных жителей. Примером могут послужить воспоминания A.Z. Ahmadi, рассказавшего, как в 2003 г. после разговора с американской пехотой на английском языке ему предложили стать переводчиком для армии США [6]. В результате тесного общения афганского населения с американскими солдатами было обнаружено, что в обыденной речи афганцев появились заимствованные слова, однако произносились с акцентом дари. В основном явление коснулось современных технологий. Проиллюстрируем языковую модификацию примерами, приведенными в табл. 1 на основе дари.

Таблица 1. Произношение заимствованных из английского языка слов, обнаруженных в дари

Выводы. На протяжении Афганской войны и пополнения воинских частей переводчиками наблюдалась острая нехватка специалистов, обладавших знанием распространенных среди афганского населения языков. Для устранения лингвистического пробела в подготовке СССР использовал внутренние и внешние ресурсы: в стране были открыты ускоренные курсы по 40 и более языкам, в числе которых особое внимание уделялось преподаванию дари и пушту, а также призывались в Афганистан таджикские и туркменские подразделения, разбиравшиеся в необходимых диалектах [4]. США использовали преимущественно внешний ресурс — выходцев из населения Афганистана в качестве переводчиков [7]. Исходя из изученного материала, подготовка СССР к дислокации в Афганистане, несмотря на образовательные сложности в обучении и недостаток лингвистических знаний в области дари и пушту, демонстрирует больший уровень эффективности и тщательности по сравнению с подготовленностью к участию в конфликте американской стороны.

Reasoning. Modern labor market demands for architects that do not only have professional knowledge but also well-developed soft skills [1]. Existing English textbooks for future architects are primarily focused on text-based exercises and vocabulary acquisition, neglecting soft skill development. This study addresses this gap by exploring the potential of interactive exercises in English lessons to foster key soft skills such as communication, creativity, critical thinking, and teamwork.

Aim. Exploring the ways to develop soft skills of future architects by means of interactive speaking exercises in English classes and creating exercises that align with their interests and professional needs.

Methods. The study included several methods combining literature review of contemporary pedagogical studies [2, 3], quantitative analysis of 60 job postings (30 international and 30 Russian), the survey assessing skill priorities and learning preferences of 97 future architects, and the experiment testing our own interactive exercises including the “Architectural Challenge” role-play. It was piloted with 20 students, refined based on feedback, and ultimately implemented with 40 Intermediate-level learners to evaluate effectiveness in soft skill development.

Findings. First, the job market analysis demonstrated that communication skills were universally prioritized (appearing in 16 Russian and 14 international postings). At the same time, there were some differences between British and Russian job requirements for architects — Russian employers emphasized stress resistance (mentioned in 12 postings) whereas foreign vacancies highlighted leadership (18 postings) and client orientation (15 postings). Secondly, the student survey showed strong alignment with market demands, with 68 % of respondents identifying communication as most crucial, followed by creativity (59 %) and teamwork (54 %), while revealing a clear preference for interactive forms of study (54 % favored mini-group work). Besides, our interactive game “Architectural Challenge” shows significant improvement of presentation skills (reported by 85 % of participants), team collaboration dynamics (noted in 78 % of post-exercise evaluations), and a 40 % increase in self-assessed confidence for public speaking scenarios. These results collectively demonstrate both the market relevance of targeted soft skills and the effectiveness of interactive language exercises in addressing these competencies.

Сonclusion. This study confirms that foreign language instruction holds significant potential for developing essential soft skills of future architects, including communication, creativity, critical thinking, adaptability, teamwork, and leadership. The research particularly highlights the effectiveness of interactive teaching methods such as project-based tasks, role-play, the “carousel” technique, group discussions and brainstorming sessions. These approaches not only enhance language proficiency but simultaneously foster professional soft skills crucial for career success.

Justification. Samara State Technical University has resumed and expanded academic mobility, which existed at the university before the pandemic. Nowadays we have reached the pre-pandemic levels, and next year the number of academic internships will be even higher. The topic is extremely relevant for our university, as knowledge of cultural peculiarities is necessary for a successful exchange of experience, establishing long-term cooperation and increasing the competitiveness of graduates. And teachers and undergraduates who complete internships as guest teachers in China need to understand cultural differences in order to negotiate in order to conduct a comparative analysis of educational programs and academic internship conditions.

Aim. Identify cultural differences between Russia and China that affect educational and negotiation processes, and to develop practical recommendations for the adaptation of Russian students to studying and interacting in Chinese universities.

Methods. During the study, we conducted a content analysis of scientific literature and publications, a case study: development of practical cases and recommendations, qualitative interviews with participants in the exchange program, a survey of students from Samara State Technical University who completed an internship in China (25 people), and an observation method.

Results. After studying the scientific literature and existing classifications, we developed our own criteria for comparing the two cultures, for example, priority of rules or relationships, role of the individual and the group, style of expressing emotions, manner of communication. These criteria became the basis for the students’ questionnaire:

• 85 % of participants noted that Chinese students and teachers prioritize personal connections (the guanxi system) over formal norms.
• 80 % of respondents observed that Chinese students prioritize the interests of the group, especially when completing group assignments.
• 76 % of respondents rated Chinese students as reserved in expressing emotions. 80 % noted that this complicates communication.
• 84 % of respondents observed a high level of respect for elders, even when using traditional methods.
• 76 % of participants indicated that Chinese students maintain a greater distance in communication with teachers than is customary in Russia.
• 52 % of respondents believe that Chinese teachers structure their training with a focus on strategic results, rather than on current tasks.
• 76 % of respondents noted that Chinese teachers were rather indirect and less open in communication

Then step was to develop cases and recommendations based on the experience of our students to prepare for further internships in China.

Findings. There are significant differences that our students going on internships need to know about. Proper communication taking into account cultural differences will help us during the negotiation process to establish further connections and sign contracts with Chinese universities, and will also facilitate the process of communication with Chinese students for effective results of joint work. We plan to continue our work, accumulate experience and apply it for further internships in China, which will take place in September of this year.

Обоснование. В условиях глобализации IT-индустрии профессионалы сталкиваются с двойной задачей: освоением технических компонентов компьютеров и преодолением языковых барьеров в международной коммуникации. Современные методы обучения часто разделяют эти аспекты, что снижает эффективность подготовки. Предлагаемое решение — виртуальная реальность (VR) — позволяет объединить практическое изучение аппаратных компонентов с освоением технической терминологии на английском языке [1].

Цель — разработка идеи виртуального приложения, направленного на одновременное изучение технических компонентов компьютеров и английской терминологии для IT-специалистов, что позволяет объединить практические навыки работы с оборудованием и языковую подготовку в едином интерактивном пространстве, обеспечивая комплексное развитие профессиональных компетенций.

Методы. Реализация проекта предполагает использование современных технологий и подходов: создание интерактивных 3D-моделей компьютерных компонентов с применением инструментов визуализации, таких как Blender и Unity, для обеспечения реалистичного взаимодействия с оборудованием; интеграция языковых модулей, включающих аудиогиды и адаптивные квизы, для закрепления технической терминологии в контексте практической задачи; проведение бета-тестирования с участием группы IT-специалистов для анализа удобства интерфейса, эффективности обучения и адаптации функционала под потребности пользователей. Дополнительно предусмотрена мобильная версия приложения для повышения доступности решения, что позволяет расширить целевую аудиторию и учесть разнообразие технических условий, в которых осуществляется обучение.

Результаты. Предложена идея интеграции виртуальной реальности (VR) в профессиональное обучение IT-специалистов для одновременного освоения технических компонентов компьютеров и английской терминологии. Это позволяет устранить разрыв между теоретическим знанием и практическим применением в условиях международной IT-индустрии.

Выводы. Предложена идея интеграции виртуальной реальности (VR) в профессиональное обучение IT-специалистов, направленная на одновременное освоение технических компонентов компьютеров и английской терминологии. Данный подход основан на создании интерактивной среды, где пользователи могут визуализировать и манипулировать 3D-моделями аппаратных элементов, одновременно изучая контекстуальные термины на английском языке. В отличие от традиционных методов, разделяющих техническое и языковое обучение, предложенная идея обеспечивает синтез этих аспектов, усиливая когнитивную связь между практическими навыками и лингвистической грамотностью [1]. Анализ существующих исследований [3] показывает, что предыдущие попытки использования VR в профессиональном образовании часто игнорировали интеграцию языковых компонентов, что ограничивало их эффективность. Основная причина расхождений с ранее опубликованными выводами о недостаточной применимости VR в обучении заключается в том, что предложенный подход учитывает специфику международной IT-индустрии, где знание английской терминологии становится критически важным. Таким образом, идея открывает перспективы для дальнейшей разработки платформ, способных преодолеть языковые барьеры и повысить конкурентоспособность специалистов в глобальном контексте.

Background. The world that we live in provides a great opportunity for easy communication with people from almost anywhere. The possibilities that knowledge of languages gives are almost endless, that is why almost everyone is interested in learning them and making it a skill that they can use in their personal and professional life. Nevertheless, there are quite different approaches to this matter: language learning is available through online language tutoring, traditional classroom setting, communicative approach and self-studying. The last one may seem the most unstructured and unserious, yet it allows one to create their own way of learning the language that will definitely be useful to them and can help in their professional environment.

Aim. The study aims to explore the pros and cons of self-studying languages, specifically English. By examining personal experience and comparing self-study with other approaches, the research will provide insights into how self-studying can be optimized for success. The analysis resulted in developing bingo cards called “Self-studying English”.

Methods. Research methods include literature analysis, Internet searching and designing.

Results. Many people use textbooks and websites to learn languages as they offer a foundational base, however it is important to include technologies and modern forms of art and culture that allow a person to keep up with the times and get a hand of new idioms, slang and expressions. This means stepping beyond traditional study methods and embracing innovative ways to interact with the language, such as artificial intelligence tools, movies and TV shows, fanfiction, memes, etc.

Even though self-studying has challenges (lack of discipline, outdated information, difficulties with practicing speaking and listening), it can be a great way for some learners to enjoy the process. It is possible to overcome these challenges by establishing a structured plan, using language learning communities for support and feedback and engaging in real-time conversations on various platforms.

Created bingo cards “Self-studying English” (Figure 1) can help to build an enjoyable, low-pressure environment, breaking the monotony of traditional study routines and sparking creativity in the learning process. These bingo cards provide an opportunity for learners to learn English in a playful and motivating way. Besides, the bingo cards also make it easier for learners to discover new ways to practise the language, such as using language apps, watching English movies, or reading books in English while having fun and staying motivated. These activities are designed to be engaging and varied, making self-study feel less as a chore and more as a series of exciting challenges.

Fig. 1. Bingo card

One bingo card specifically includes activities that can be entertaining for a student of Social Culture department (Figure 2) such as “Watched a TED Talk about tourism”, “Joined an online forum discussion”, “Practised writing an email in formal English to a hypothetical international partner”, so that students can focus on the aspects of the language that are most relevant to their academic and professional goals.

Fig. 2. Edition for Social Culture department students

Conclusions: Overall, self-studying English offers both exciting opportunities and challenges. It allows learners to adapt their language learning experience to their personal preferences and academic goals, making it a flexible and enjoyable way to improve proficiency. By using modern tools learners can be encouraged to learn while expanding their understanding of both formal and informal language use. The creation of bingo cards further enhances the process, offering a fun and engaging way to track progress and stay motivated.

Begründung. Im modernen Leben entwickeln sich die Technologien rasant. Neben einer drastischen Erhöhung unserer Lebensqualität bringen sie aber auch viele Gefahren mit. Der Verlust sozialer Verbindungen ist ein wichtiges Problem der modernen Gesellschaft. Heutzutage fühlen sich viele Leute wegen ihrer Arbeit überfordert und finden kaum Zeit und Kräfte für Unterhaltung und Kommunikation. Aus diesem Grund streben heute manche nach einer sogenannten Work-Life-Balance, was bedeutet, Arbeit mit Freizeitaktivitäten zu kombinieren.

Ziel. Es ist herauszufinden, wie Web-Anwendungen für die Freizeitgestaltung momentan genutzt werden können und wie eine benutzerfreundliche Web-App die soziale Interaktion verbessern kann.

Methoden. Die Studie umfasste folgende Themen:

1. Was ist Web-Anwendung?
2. Die erste online-Gemeinschaften.
3. Work-Life-Balance.

Leistungen. Anfang der 1960er Jahre entstanden die ersten Online-Gemeinschaften. Ein gutes Beispiel hierfür ist PLATO — ein System, das auf dem Urbana Campus der University of Illinois entwickelt wurde. Ursprünglich wurde das System für computerbasiertes Lernen konzipiert, das sich unter Nutzern jedoch auch als ein gutes Kommunikationsmittel bestätigt hat. Das zeigt, dass sich die Menschen bereits am Anfang der Computertechnologie mit der Technik spielerisch und kreativ umgingen.

Heute ist es kaum noch vorstellbar, ohne digitale Gemeinschaften zu leben — sie prägen unsere Freizeit, Kommunikation und soziale Kontakte. Genau deshalb möchte ich eine Web-Anwendung entwickeln, die verschiedene Möglichkeiten der Freizeitgestaltung vereint — praktisch, benutzerfreundlich und auf echte soziale Interaktion ausgelegt. Zwar existieren bereits zahlreiche Event-Plattformen, doch diese fokussieren sich meist auf formelle Veranstaltungen wie Konzerte, Theateraufführungen oder gewerbliche Workshops. In sozialen Netzwerken hingegen gehen persönliche Interessengruppen im endlosen Content-Strom unter. Ich möchte eine Anwendung erstellen, die lokale Veranstaltungen organisiert und Menschen dazu anlockt. Dieser Abschnitt kann auch für “Neulinge in der Stadt” interessant sein, die aufgrund eines Studiums oder einer neuen Arbeitsstelle umgezogen sind.

Jetzt kommen wir zu den Bestandteilen einer Web-Anwendung. Web-Anwendungen sind Software-Tools, die direkt im Browser laufen, also ohne Installation. Sie ermöglichen es den Nutzer:innen, verschiedene Funktionen und Dienste online zu nutzen.

Unter Berücksichtigung dieser Begrifflichkeiten erkläre ich meine Implementierung einer Web-Anwendung. Es ist wichtig, dass jeder Mensch die Möglichkeit hat, eine Freizeitbeschäftigung für sich selbst zu wählen. Egal ob ein Malkurs, Sprachclub oder Buchclub — alle möglichen Veranstaltungen können in dieser App gefunden und besucht werden.

Zuerst registriert man, schreibt seine E-Mail und ein Passwort. Nach der Anmeldung wird sein Profil geöffnet. Dort gibt man seine persönlichen Daten an. Danach geht man zur Startseite. Hier sieht man Fotos und Veranstaltungen. Wenn man auf den Button “Details” drückt, öffnet sich eine Beschreibung der Veranstaltung. Sie enthält ein Datum, eine kurze Beschreibung des Ereignisses und einen Button “Anmelden”. Im Abschnitt “Neu in der Stadt” werden kleine thematische Stadtrundgänge gesammelt, zum Beispiel historische Routen. Außerdem wird hier ein Abschnitt mit Universitätsveranstaltungen hinzugefügt. Hier können Sie die Universität auswählen, um durch die Ereignisse zu navigieren. Momentan sind die Ereignisse der Universität in VKontakte-Gruppen verstreut. Geplant sind ein Bonusprogramm für aktive Nutzer und eine Zusammenarbeit mit lokalen Kultureinrichtungen.

Fazit. Zusammenfassend lässt sich sagen, dass digitale Technologien unser soziales Leben grundlegend verändert haben. Mein Vorschlag ist, die bereits vorhandenen Funktionen in einem lokalen Format zu kombinieren.

Stichwörter: Web-Anwendung; Online-Gemeinschaften; Freizeitgestaltung; Event-Plattformen, soziale Interaktion; benutzerfreundliche App.

Обоснование. Модальные частицы — важные служебные слова в китайском языке. Они выражают отношения между членами предложения, выделяют смысловые акценты или добавляют эмоциональные оттенки. Частицы могут относиться к слову, фразе или всему предложению. Их правильное понимание и использование значительно улучшает владение языком, так как они играют ключевую роль в передаче смысла и эмоций [1].

Цель — провести анализ классификации модальных частиц, их функций и роли в коммуникации, подчеркнуть важность их правильного употребления.

Методы. Теоретический анализ: анализ модальных частиц и их функций, употребление в речи.

Результаты.

I. Общие характеристики модальных частиц

Модальные частицы — важный элемент китайского языка, передающий эмоции, тон и отношение говорящего. Не имея собственного лексического значения, они сильно влияют на смысл и интонацию предложения.

II. Классификация модальных частиц

По мнению Ван Ляо-И, модальные частицы в китайском языке можно разделить на 10 основных разрядов [2]:

1. Определенность.

Частица 了 передает оттенок определенности, указывая на завершенность действия.

Пример:

今天他看了一个电影。— указывает на завершенность действия.

2. Разъяснение.

Частица 的 используется для подтверждения истинности события или объяснения его причины.

Пример:

你怎么知道她明天来上海？我问过她的。 — усиливает утверждение.

3. Акцентирование

Частица 呢 подчеркивает или усиливает смысл высказывания, иногда с оттенком упрека.

Пример:

你不会说汉语呢! — добавляет упрек.

4. Вопрос.

Этот оттенок характерен для вопросов о неизвестном или неясном говорящему, часто формируются с частицами 吗 (вопросы «да/нет») и 呢 (специальные вопросы).

Пример:

你喜欢这本书吗?

你为什么用我的电脑呢？

5. Риторический вопрос.

Риторические вопросы — вопросы о фактах, выражающие уверенность или упрек.

Пример:

这件衣服不是你姐姐的吗？

6. Условие.

Частица 呢 может использоваться для выражения условного оттенка, указывая на возможное действие.

Пример:

他来了呢，我们就走！ — маркирует условие.

7. Предположение.

Частица 吧 передает предположительный оттенок, выражая догадку или неуверенность.

Пример:

这本书很有意思吧。

8. Повелительность.

Частица 吧 используется для выражения просьбы, совета или приказа.

Пример:

请坐吧!

9. Настойчивость.

Частицы 呀 и 哇 передают настойчивый оттенок, близкий к повелительному.

Пример:

你快来呀!

这件事儿你怎么不学哇?

10. Убеждение.

Частицы 啊, 呀, 哪, 啦 используются для выражения убеждения или уговора, подчеркивая уверенность говорящего. Частица 啊 смягчает тон, 呀 усиливает эмоции, 哪 подчеркивает уверенность, 啦 выражает завершенность действия с эмоциональным акцентом.

Пример:

别忙啊!

汉语的发音真难哪！

她你都听明白啦。

III. Роль модальных частиц в предложениях. Построение предложений с модальными частицами в устной и письменной речи

Модальные частицы в китайском языке всегда ставятся в конце предложения или в конце его части. Они придают высказыванию определенный эмоциональный или интонационный оттенок.

Построение предложений с модальными частицами

Устная речь

В устной речи модальные частицы используются для передачи интонации и отношения говорящего.

你去吗？— указывает на вопрос.

真的啊？— выражает удивление.

Письменная речь

В письменной речи модальные частицы помогают передать тон, который в устной речи выражается интонацией.

这本书很有趣呢！— добавляет акцент.

明天见吧！— выражает мягкое предложение.

IV. Важность правильного употребления модальных частиц в китайском языке

Правильное использование модальных частиц в китайском языке имеет огромное значение, так как они играют ключевую роль в передаче смысла, эмоций высказывания. Основные причины, почему их корректное употребление так важно:

1. Передача точного смысла.

Модальные частицы могут кардинально изменить смысл предложения.

你去。 — нейтральное утверждение.

你去吧！ — побуждение.

2. Выражение эмоций и тона.

Модальные частицы помогают передать эмоции, такие как радость, удивление, сомнение, сожаление.

真好啊！ — восторг.

你不会吧？— сомнение.

3. Создание естественной речи.

В устной речи модальные частицы заменяют интонацию, делая речь более живой и выразительной.

我们走吧！ — смягчает предложение.

你在做什么呢？ — добавляет уточнение.

4. Передача культурных и социальных нюансов.

Модальные частицы часто отражают культурные особенности общения, такие как вежливость или настойчивость.

请坐吧！ — вежливая просьба.

你快来呀！— настойчивое побуждение.

5. Избежание ошибок и недопонимания.

Неправильное использование частиц может привести к путанице.

他来了。— завершенность действия.

他来吗？ — вопрос.

Выводы. Модальные частицы — ключевой элемент китайского языка. Их разнообразие и уникальные правила усложняют изучение, но точное использование необходимо для естественной, ясной и культурно уместной речи. Освоение требует практики, так как частицы структурируют высказывание и передают тонкие нюансы, предотвращая недопонимание.

Обоснование. Сегодня проблема преступности вышла на международный уровень, создавая опасность как для отдельных государств, так и для мирового сообщества. Данный процесс приобрел значительные масштабы особенно за последнее время, когда уровень международного правосудия стал возрастать.

Ситуация также осложняется ростом числа преступлений межнационального характера, которые подрывают основы не только национальной, но и международной безопасности, что сопровождается обостренной внешнеполитической ситуацией, в рамках которой решение вопроса о выдаче преступника государству зависит не всегда от норм международного права.

В связи с этим важность объединения общих усилий государств для сотрудничества в борьбе с деструктивными проявлениями преступности приобрела особое место в перечне международных вопросов.

Существенное место в системе инструментов, оказывающих превентивное воздействие на международную преступность, занимает институт экстрадиции.

Цели — анализ современных проблем экстрадиции, выявление причин их возникновения и разработка предложений по совершенствованию международно-правового регулирования данного института.

Методы. Были использованы методы сравнительно-правового анализа, изучение международных договоров, а также анализ норм Конституции РФ, УК РФ и УПК РФ.

Результаты. В России институт экстрадиции регулируется Конституцией РФ, УК РФ и УПК РФ, которые определяют общие положения применения экстрадиции и принципы ее действия.

Исходя из положений ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, согласно которым «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы [1]. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» следует сделать ключевой вывод о признании примата международного права, обеспечивая эффективность юридической национальной системы по исполнению требований современного международного права в пределах российского правоприменения.

Однако данного принципа верховенства международного права придерживаются не все государства, что образует раскол в идентичности применения международных основ, регулирующих институт экстрадиции, формируя казусы, преодолению которых сегодня мешают политические амбиции отдельных стран.

В качестве наглядного примера можно привести Соглашение между Правительством РФ и Правительством США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам от 30 июня 1995 г. В преамбуле данного документа подчеркивается необходимость укрепления взаимодействия правоохранительных структур в рамках предотвращения правонарушений и борьбы с преступностью, фиксируя намерение сторон заключить в ближайшее время договор о взаимной правовой помощи по уголовным делам [2]. Однако данное намерение продолжает быть только намерением и сегодня. Правительство США систематически отказывается выдавать преступников, преследуемых по уголовному закону России, ссылаясь на вышеуказанное Соглашение, в котором отсутствуют фактические обязательства по оказанию помощи в рамках уголовного преследования лиц, подлежащих ответственности на территории России.

Вопрос о том, как будут развиваться отношения по выдаче преступников в современной политической конъюнктуре, когда немалая часть возбужденных органами следствия России уголовных дел приходится на военные преступления, чему противостоят западные государства, предоставляя политическое убежище лицам, преследуемым уголовным законом России, стоит весьма неоднозначно.

Для обеспечения полной работоспособности института экстрадиции, отвечающей принципам добросовестности и справедливости, прежде всего, необходимо наладить сотрудничество во внешнеполитических аспектах, гарантируя взаимное уважение национальных принципов правопорядка.

Выводы. Самым эффективным решением данной проблемы будет усиление императивности международных актов, принимаемых на заседаниях, учитывающих мнение каждого государства-участника, которые будут четко регулировать применение института выдачи преступников, лишая стороны возможности трактовать то или иное диспозитивное положение международного соглашения в свою пользу.

С учетом нарастающей тенденции непризнания странами деятельности Международного уголовного суда в Гааге, стоит рассмотреть создание альтернативного органа, соблюдающего беспристрастность в разрешении споров между государствами по вопросам выдачи преступников, гарантирующего верховенство международного права и учитывающего национальные интересы каждого участника.

Обоснование. Екатерина II внесла значительный вклад в формирование современной системы международных отношений, а также осознавала необходимость прочного союза со странами Западной Европы. Анализируя ее дипломатические шаги, можно лучше понять механизмы формирования внешней политики и стратегии государства в сложных геополитических условиях XVIII века.

Цель — исследовать влияние политики Екатерины II на развитие международного права.

Методы. Методология данной темы заключается в исследовании темы через сравнительный и историко-аналитический подходы, которые основаны не только на изучении архивов и исследований, но и официальных источников — договоров и деклараций.

Результаты. Екатерина II являлась очень дальновидным политиком, и она понимала, что кроме сильной армии, крепкого и мощного флота, Российской империи нужны и толковые дипломаты. Известно и то, что особенное внимание со стороны Екатерины II уделялось дипломатическому протоколу и церемониалу.

Все знания, которые Екатерина черпала из освоенных ею трудов великих мыслителей, она с успешностью реализовала на мировой политической арене. При этом всегда активно вела защиту, в первую очередь, национальных интересов своего государства. Говоря в общем о внешней политике Екатерины Великой, важно отметить то, что с ее приходом к власти стали происходить очень серьезные перемены [1].

Императрице пришлось решать сразу несколько основных задач во внешнеполитическом направлении, которые обременяли Российское государство на протяжении длительного периода времени, таких как укрепление позиций русских в Причерноморских областях, завершение процесса присоединения земель, налаживание дипломатических отношений с европейскими государствами [2].

В 1774 году произошло подписание очень выгодного для Российской империи мирного договора — Кючук-Кайнарджийского с Османской империей, который стал завершающей точкой Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Заключению мира предшествовали серьезные дипломатические переговоры на международных конгрессах в Бухаресте и Фокшанах.

В 1791 году Ясский мир между Россией и Османской империей очень хорошо расширил владения Российской империи по Днепру, тем самым позволив укрепить границы вокруг Крыма. Эти мирные договоры стали очень важным событием в истории международных отношений, так как оказали серьезное влияние на политическую ситуацию в странах Европы и смогли закрепить перераспределение сил в Восточной Европе, усилив позиции России на международной политической арене [3].

28 февраля 1780 года Российская империя выступила со знаменитой декларацией о морском вооруженном нейтралитете, которая устанавливала права нейтральных судов на море защищать себя оружием. К этой декларации присоединились многие государства, но не Англия, против которой декларация и была направлена.

Выводы. Исследуя роль Екатерины II в дипломатии и внешней политике, мы можем сказать, что Екатерина II является очень важной и очень интересной исторической фигурой. Благодаря своим умственным способностям она смогла не только преобразить Россию и сделать ее поистине великой империей, но и вывела государство на новый мировой политический уровень. Благодаря русской дипломатии отведено видное место в разработке принципов международного права. Акт о вооруженном нейтралитете лег в основу общепризнанного международного морского права. Конвенция с Турцией 1783 г. устанавливала принципы консульского права, также получившие международное признание.

Обоснование. Евразийская интеграция играет важную роль в современной международной политике и экономике. ЕАЭС, созданный в 2015 году, стал ключевым элементом регионального сотрудничества. В условиях глобальных вызовов — санкций, пандемии, колебаний цен на сырье — актуальность анализа роли России в евразийской интеграции возрастает. Россия как крупнейшая страна союза активно участвует в его развитии, особенно во время председательства в 2023 году. Необходимость изучения данной темы обусловлена стремлением понять текущие тенденции и возможности дальнейшего развития интеграционных процессов.

Цель — изучить и проанализировать роль и значение России в системе международных отношений на евразийском пространстве; оценить влияние внешних факторов, таких как санкции и глобальные изменения, на интеграционные процессы в регионе; определить стратегические направления развития ЕАЭС в долгосрочной перспективе.

Методы. Для достижения поставленных целей использовались следующие методы:

• исторический анализ для изучения эволюции евразийской индоевропейской языковой семьи;
• сравнительный анализ помог выявить сходства и различия между странами-участницами ЕАЭС по ключевым показателям: экономическим, политическим, культурным;
• анализ официальной статистики и документов по внешней политике, включая новый документ о внешней политике России (2023);
• кейс-метод для рассмотрения конкретных примеров государственной поддержки бизнеса и реализации инфраструктурных проектов;
• метод экспертной оценки для интерпретации возможностей и угроз ЕАЭС в современных условиях.

Результаты. В ходе исследования было установлено, что Россия играет центральную роль в ЕАЭС, обеспечивая экономическую поддержку местного бизнеса, развитие транспортной инфраструктуры, научно-образовательного сотрудничества и экологических инициатив. Во время председательства в 2023 году были приняты меры по адаптации к санкционному давлению, включая цифровизацию таможенных процедур, поддержку малого и среднего бизнеса, а также расширение торговых связей с Азией и Латинской Америкой. Было выявлено, что Россия активно развивает единую научно-образовательную платформу, что способствует формированию долгосрочных связей между странами-участницами. Также показана важность устойчивого развития и экологии в рамках евразийской интеграции. Новый документ о внешней политике России подчеркивает необходимость углубления интеграции и расширения экономического взаимодействия в регионе.

Выводы. Россия продолжает играть ключевую роль в евразийской интеграции, используя ЕАЭС как инструмент для преодоления внешних ограничений и укрепления внутреннего единства. Интеграционные процессы в регионе способствуют повышению устойчивости экономик участников, укреплению политической стабильности и расширению возможностей для международного сотрудничества. Для успешного развития ЕАЭС необходимо дальнейшее усиление кооперации всех стран-участниц, ориентированной на решение совместных экономических, политических и экологических задач. Работа показывает, что Евразийский экономический союз может стать мощной платформой для создания устойчивого и конкурентоспособного евразийского пространства.

Обоснование. В настоящее время состояние окружающей среды во многих регионах мира достигло критической отметки. И это угрожает будущему, самой жизни на Земле. Так, в Самарской области скоро могут исчезнуть 274 вида животных и 223 вида растений [4, 5]. Чтобы спасти природу, необходимо формирование экологической культуры детей уже в младшем школьном возрасте.

К различным аспектам этой проблемы обращались: И.В. Арябкина, Н.Г. Боброва, С.Н. Глазачев, В.В. Денисов, В.А. Ясвин, В.Н. Ильина, В.Г. Кезин, Е.А. Макарова, Н.М. Мамедов, А.А. Нестерова, А.А. Семенов и другие ученые [1–3, 6]. Однако для того, чтобы более детально рассмотреть методику применения просветительского проекта в формировании экологической культуры у младших школьников, необходимо подробнее изучить этот вопрос. Именно это и определяет актуальность нашего исследования.

Цель — теоретически и эмпирически обосновать возможности проекта просветительской направленности в формировании экологической культуры младших школьников.

Методы. В работе использовались следующие методы исследования: анализ психолого-педагогической и методической литературы, анкетирование.

Результаты. Мы выяснили, насколько важна экологическая тематика для детей младшего школьного возраста, проведя онлайн-опрос. В опросе приняли участие обучающиеся младших классов самарских школ. Отвечая на вопросы авторской анкеты, дети более чем в 80 % случаев положительно ответили на вопрос «Есть ли у тебя желание помочь планете Земля в ее чистоте, растениям и зверушкам — чтобы они не исчезали?» (рис. 1). В рамках «Движения Первых» данный выбор соответствует направлению «Экология и охрана природы "БЕРЕГИ ПЛАНЕТУ!"».

Рис. 1. Результаты онлайн-анкеты

Научное обоснование проблемы исследования и результаты анкетирования позволили рассмотреть методику формирования экологической культуры обучающихся на примере проекта «Просветительский марафон для младших школьников «Экологические сказки Самарушки».

Идея проекта уникальна тем, что она направлена на нравственно-экологическое воспитание младших школьников. Студенты педагогического вуза передают детям ценности мечты об идеальной природе, которая полна чудес и разнообразных представителей растительного и животного мира, через литературное и изобразительное творчество, а также информационно-коммуникационные технологии.

На всем протяжении мероприятий младших школьников будет сопровождать символ проекта — игрушка-козочка Самарушка.

Учитывая данные анкетирования и анализа собранной теоретической информации, мы разработали список мероприятий в рамках проекта: беседа о животных и растениях из Красной книги Самарской области, создание детьми галереи «портретов» встретившихся им представителей природы и другие мероприятия (см. рис. 2).

Рис. 2. Мероприятия проекта

1 апреля 2025 года проект получил одобрение и грантовую поддержку от «Движения первых». Мы благодарны за эту возможность и уже приступили к работе. 27 мая состоится открытие «Просветительского марафона для младших школьников «Экологические сказки Самарушки» на площадках школ города Самары и Самарской области. В рамках мероприятия мы познакомим учеников начальной школы с нашим проектом и расскажем о животных и растениях, занесенных в Красную книгу Самарской области. Затем детям будет предложено выполнить интерактивные задания, доступные, но включающие материал для размышления, нравственного выбора по отношению к природе.

Выводы. Проект «Просветительский марафон для младших школьников "Экологические сказки Самарушки"» создает все условия для формирования экологической культуры у детей. Уже на этапе разработки было замечено, что ребята проявляют интерес к природе Самарской области, сопереживают животным и растениям, а также стремятся помогать взрослым в охране окружающей среды.

Обоснование. Дополнительное образование детей в обществе XXI века — одна из важнейших составляющих системы образования Российской Федерации. Решение задач, которые отражены в приоритетном проекте «Доступное дополнительное образование для детей», а именно — увеличение охвата детей в возрасте от 5 до 18 лет дополнительным образованием [1], невозможно без улучшения динамики движения обучающихся в условиях современной системы организаций дополнительного образования [5, 6]. С другой стороны, управленческий процесс должен быть также направлен и на сохранность контингента обучающихся в организациях дополнительного образования. В рамках исследования были выявлены факторы и мотивы, влияющие на динамику движения обучающихся в организациях дополнительного образования [2, 3]. Среди них: платность дополнительного образования, отсутствие мотивации, устаревшая образовательная программа, несовременные формы занятий, большая занятость в общеобразовательных учреждениях. Для подтверждения теоретических аспектов было проведено эмпирическое исследование среди обучающихся и их законных представителей в муниципальном бюджетном учреждении дополнительного образования «Центре детского творчества "Премьера"» городского округа Самара. В опросе были использованы следующие факторы: устаревшая программа обучения, не нашли общий язык с педагогом, поменяли место жительства, месторасположение, гибкий график обучения, педагогический коллектив, интегрированные занятия, инновационные программы обучения. Были выявлены методы, которые влияют на положительную динамику движения обучающихся в организациях дополнительного образования.

Цель — выявить основные теоретико-концептуальные подходы к решению проблемы динамики движения обучающихся в системе организаций дополнительного образования.

Методы. В исследовании применялись теоретические методы (анализ научной литературы, сравнение, обобщение), а также опросные методы (беседы, анкетирование).

Результаты. Факторы и мотивы [2, 3], выявленные в ходе исследования, напрямую влияют на методы, корректирующие управленческий процесс динамики движения обучающихся в организациях дополнительного образования. Данные, полученные в ходе работы, были разделены на две группы [1]. Обучающиеся предложили следующее решение [4, 5]: внедрение интегрированных занятий и инновационных программ обучения. Законные представители предложили следующее: введение в образовательный процесс инновационных программ обучения [6].

В ходе исследования было выявлено, что основным фактором, способствующим улучшению динамики движения обучающихся среди опрошенных групп, является инновационная программа обучения. В рамках руководства и организации деятельностью в учебном заведении, используя одну из функций управления — анализ, мы выявили, что посредством внедрения инновационных форм обучения, состоящих из учебно-методического комплекса, мы можем как «управленцы» повлиять на динамику движения обучающихся в системе организаций дополнительного образования.

Выводы. В ходе анализа исследования были найдены управленческие решения, которые напрямую способствуют улучшению динамики движения обучающихся и стабильности сохранности контингента. Таким образом, можно сделать вывод о том, что процесс динамики движения обучающихся в системе организаций дополнительного образования напрямую зависит от инновационных форм обучения.

Обоснование. В современном мире в контексте получения высшего образования существенно возрастает роль академической мобильности. В ходе прохождения зарубежных стажировок студенты могут как знакомиться с произведениями мировой литературы, так и совершенствовать собственные навыки глубинного чтения [1, 2]. Подобный опыт можно считать проявлением реализации воспитательного потенциала. Воспитательный потенциал — это совокупность ценностей, инициатив, экспериментов и методов, нацеленных на формирование мировоззрения учащихся [3].

Цель — выявить воспитательный потенциал художественной литературы при обучении иностранному языку студентов младших курсов.

Методы. Для достижения цели мы разработали модель формирования ценностей средствами художественной литературы, состоящую из целевого, теоретического, технологического и оценочно-результативного блоков. В данной модели мы представили алгоритм подбора произведений иноязычной литературы для максимальной реализации воспитательного аспекта. К основным методическим характеристикам для подбора соответствующих произведений относится потенциальное использование системы ценностно-ориентированных заданий и системы ценностно-ориентированных опор. Реализация модели обеспечивает приобщение студентов к ценностям лингвокультур в ходе работы с произведениями художественной литературы на иностранном языке [4, 5].

Результаты. На основе составленной модели нами были разработаны ценностно-ориентированные упражнения, которые применялись при реализации разных учебных дисциплин. Так, в течение первого года проведения нашего эксперимента мы составляли упражнения, дополняющие сюжет произведений иноязычной литературы, изучаемых в рамках дисциплины «Литература англоязычных стран». К примерам составленных заданий можно отнести упражнения на выявление ценностей героев в ходе предтекстового этапа и упражнения, связанные с интерпретацией и дифференциацией ценностей в рамках послетекстового этапа. В течение второго года проведения эксперимента мы разработали комплекс упражнений на основе произведения Агаты Кристи «Смерть на Ниле», которое студенты младших курсов изучали в рамках дисциплины «Домашнее чтение». Основным акцентом при составлении комплекса является сочетание грамматических, лексических упражнений и упражнений, обладающих ценностной направленностью. Характерной чертой последних является работа студентов над определением основных ценностей, преобладающих в мировоззрении персонажей, и сравнением данных ценностей с превалирующими в собственном мировоззрении ценностями. В рамках третьего года проведения эксперимента в ходе прохождения программы академической мобильности на Тайване нами был разработан комплекс ценностно-ориентированных упражнений на базе произведений иноязычной художественной литературы, которые изучают как студенты России, так и студенты Тайваня. Это необходимо для всестороннего понимания культурного контекста, в котором студентам из России предстоит оказаться в рамках программ академической мобильности и стажировок в азиатских странах [1–3]. Кроме того, нами был проведен сравнительный анализ ценностей, преобладающих в мировоззрении современных российских студентов до и после работы с разработанными нами упражнениями, отличающимися ценностной направленностью. В результате проведенного анализа мы заметили преобладающую тенденцию, проявляющуюся в изменении превалирующих ценностей в мировоззрении студентов. Вместо индивидуалистических ценностей, являющихся наиболее значимыми по мнению студентов до работы с упражнениями, преобладающую роль в их мировоззрении стали занимать общечеловеческие и общественные ценности [5, 6].

Выводы. На основе разработанной модели, комплекса упражнений и анализа произошедших изменений в мировоззрении студентов, мы пришли к выводу, что реализация воспитательного потенциала литературного произведения обуславливается сменой ценностей по мере выполнения упражнений, осознания произошедших изменений, за счет которого появляется возможность влиять на мировоззрение людей из окружения.

Обоснование. В условиях роста психоэмоциональных и физических нагрузок на младших школьников важно не только укрепление здоровья детей, но и формирование у них устойчивой мотивации к занятиям физической культурой и спортом, что возможно лишь при учете личностных особенностей учащихся. Систематическое и последовательное осуществление такого учета обеспечивается реализацией на уроках физической культуры в начальной школе личностно ориентированного подхода. Как отмечается в научной литературе [1–4], личностно ориентированный подход позволяет согласовывать цели физического воспитания с целями личности, способствует развитию не только физических, но и духовно-нравственных качеств, формированию самостоятельности и ответственности ребенка.

Цель — определить каким образом использование личностно ориентированного подхода на уроках физической культурой в начальной школе способствует развитию физических качеств детей и мотивации на занятия физической культурой и спортом.

Методы. Формирование физических качеств младших школьников средствами личностно ориентированного подхода эффективно при опоре на индивидуальные особенности каждого ребенка. Учитель осуществляет комплексное обследование состояния здоровья, физического развития и мотивации младшего школьника, что обеспечивает выявление индивидуальных потребностей ребенка и определение исходного уровня развития его физических качеств. На основе диагностики разрабатываются персонализированные программы физического совершенствования, учитывающие сильные стороны и зоны роста каждого ученика. В программу включаются упражнения, направленные на развитие силы, выносливости, гибкости, ловкости и быстроты. Учитель подбирает упражнения и виды физической активности, соответствующие темпераменту, интересам и возможностям младшего школьника. Например, для флегматика — более спокойный темп, для сангвиника — динамичные игры. Кроме того, рассчитываются оптимальное количество повторений, темп и интенсивность упражнений с целью избегания переутомления и обеспечения положительной динамики развития. Учитель организует занятия так, чтобы каждый ребенок мог испытать радость от собственных достижений. Также необходимо регулярно оценивать успехи младшего школьника. По результатам диагностической оценки при необходимости программа корректируется, усиливается поддержка и внимание к индивидуальным достижениям.

Результаты. Эффективность реализации личностно ориентированного подхода к организации физического воспитания в младшей школе определяется на основании изучения состояния таких физических качеств детей, как быстрота, сила, гибкость, ловкость, выносливость в начале и в конце учебного года. В исследовании приняли участие 34 ученика третьих классов: 17 человек — экспериментальная группа и 17 человек — контрольная группа. Диагностика физических качеств младших школьников осуществлялась с помощью пяти заданий, каждое из которых было направлено на выявление сформированности у детей конкретного физического качества:

1) скоростной бег 30 м с высокого старта (быстрота);

2) челночный бег 3×10 м (ловкость);

3) наклон вперед из положения сидя (гибкость);

4) подтягивание (сила);

5) 6-минутный бег (выносливость).

Диагностика мотивации на занятия физической культурой и спортом осуществлялась с помощью таких методов, как анкетирование, наблюдение, беседа. По итогам анализа результатов диагностики можно утверждать, что у детей экспериментальной группы отмечается выраженная положительная динамика развития физических качеств. Кроме того, у них прослеживается осознанный интерес к физическому развитию: они чаще занимаются физкультурой вне уроков, посещают спортивные секции, самостоятельно выполняют упражнения дома.

Выводы. Реализация личностно ориентированного подхода к организации физического воспитания в начальной школе не только способствует эффективному развитию физических качеств детей, но и формирует у младших школьников устойчивую мотивацию к физическому саморазвитию и укреплению здоровья.

Обоснование. В современных условиях на фоне очевидного упадка традиционных ценностей все больше осознается значение уважения и любви гражданина к своей стране, Родине, ее культуре и истории. Происходящие в мировом пространстве процессы глобализации, повсеместное распространение массовой культуры, рост информации создают в обществе эффект отчуждения от национальной культуры и исторического прошлого. В свете всего происходящего, формирование культурно-исторической памяти молодого поколения становится одной из важных социальных проблем современного российского общества.

Культурно-историческая память — это свойство общества организовывать, сохранять и воспроизводить свой прошлый опыт на всех этапах развития. Она является фундаментальной основой национальной, культурной, гражданской самоидентификации поколения.

Включение музейных экспозиций в образовательно-воспитательный процесс помогает полноценно воспринимать экспозиционную информацию, развивать интерес школьной и студенческой молодежи к истории и культуре своего государства, обогащать исторические познания молодежи, формировать культурно-историческую память [1].

Цель — разработка и использование виртуальной музейной экспозиции «Династия Морозовых» с целью формирования культурно-исторической памяти старших школьников и студентов.

Методы. Для осуществления исследовательской деятельности по данной теме были использованы следующие теоретические и эмпирические методы: анализ и синтез научно-методической, психолого-педагогической литературы и Интернет-источников по проблеме формирования культурно-исторической памяти старших школьников и студентов, анкетирование, педагогическое наблюдение, опытно-практическая работа, анализ полученных результатов.

Результаты. Для того чтобы понять, насколько у современной молодежи сформирована культурно-историческая память, был проведен опрос среди студентов Сызранского филиала Самарского государственного технического университета и старших школьников, которые посещают подготовительные курсы в нашем филиале. В опрос вошел ряд общих вопросов на тему музеев, музейных экспозиций и их тематик.

Проведенный опрос показал, что большинство респондентов очень редко посещают музеи и выставки. Современной молодежи, по большей мере, не важна тематика, важна компания и возможность коллективного или личностного самовыражения.

Использование традиционных форм, методов и средств обучения и воспитания не всегда позволяет в полной мере сформировать культурно-историческую память. Поэтому было принято решение о разработке виртуальной музейной экспозиции «Династия Морозовых» и дальнейшем ее использовании в образовательном процессе, так как это несет ряд положительных моментов, таких как создание новых творческих проектов, возможность быстро получать обратную связь, рассматривать экспонаты, которые нельзя демонстрировать по причине их старости, особой ценности, можно посещать из любой точки земного шара, повышение мотивации старших школьников и студентов к приобщению к культурно-историческому наследию.

В соответствии с требованиями и особенностями проектирования виртуальных музейных экспозиций была разработана виртуальная музейная экспозиция «Династия Морозовых» [2].

После демонстрации виртуальной музейной экспозиции «Династия Морозовых», с целью выявления результативности данной формы работы в образовательном процессе, было проведено анкетирование, которое показало следующие результаты:

• большинство респондентов ответили, что виртуальная музейная экспозиция произвела на них положительное впечатление, оправдала ожидания, частично соответствовала их интересам (78 %);
• старшие школьники и студенты порекомендовали бы друзьям и знакомым посетить виртуальную музейную экспозицию, однако от них поступили предложения по усовершенствованию и дополнению некоторых элементов (92 %);
• также опрошенные поделились темами, которые хотели бы увидеть в формате виртуальной музейной экспозиции (картинные галереи, выставки техники и автомобилей, боевые сражения на фронтах Великой Отечественной войны и т.д.).

Выводы. Таким образом, результаты исследования показали, что данная форма работы может быть использована в образовательном процессе на уроках истории России, культурологии, социологии, основ Российской государственности и обществознания для расширения кругозора, формирования культурно-исторической памяти старших школьников и студентов.

Обоснование. Формирование ценностей у студентов — одна из приоритетных задач образования сегодня, так как молодые люди должны обладать устойчивыми моральными ориентирами, позволяющими им принимать осознанные решения и адаптироваться к вызовам современной реальности. Этому способствует художественная литература, которая передает культурные и этические нормы, побуждает к самосовершенствованию. В университетской практике эффективным способом интеграции литературы в образовательный процесс является курс домашнего чтения в рамках изучения иностранного языка.

Цель — выделить наиболее подходящую литературу для курса домашнего чтения, способствующую формированию ценностей у студентов.

Методы. Для изучения предпочтений студентов в художественной литературе было проведено анкетирование. Респондентами стали студенты 1–4-го курса с факультета иностранных языков в количестве 80 человек. Анкетирование состояло из 20 вопросов открытого и закрытого типа, проводилось с помощью Google-формы и содержало вопросы о литературных предпочтениях, влиянии литературы на личностное развитие и отношении к домашнему чтению в образовательном процессе.

Результаты. По результатам анкетирования нами были выделены по три наиболее популярных варианта ответа для уровней A2-B1 и B2-C1. Таким образом, любимые жанры у всех опрошенных — фэнтези (49 %), детективы (30,7 %) и романы (11,9 %). Наиболее интересные темы в книгах для уровней A2-B1 — любовь и отношения (67,6 %), дружба и преданность (11,8 %), социальные проблемы (11,8 %), а для уровней B2-C1 — любовь и отношения (69,2 %), поиск себя и саморазвитие (23,1 %), дружба и преданность (7,7 %). Наиболее важные ценности в жизни совпадают у всех опрошенных — это честность (40,9 %), свобода (22,9 %) и доброта (20,2 %). Респонденты уровней A2-B1 также отметили недостаток словарного запаса как главный фактор, препятствующий свободному чтению на английском (90,5 %). Респонденты уровней B2-C1 также выделили сложный язык или стиль автора (30,8 %), однако 15 % отметили, что читают свободно. Исходя из результатов и ценностей, отмечаемых в Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» № 273-ФЗ и российской педагогической литературе, мы подобрали произведения, которые не только способствуют развитию ключевых ценностей, но и интересны студентам:

1) "Coraline" by Neil Gaiman,

2) "Tuck Everlasting" by Natalie Babbitt,

3) "Charlotte's Web" by Elwyn Brooks White,

4) "Wonder" by Raquel Jaramillo Palacio,

5) "Holes" by Louis Sachar,

6) "The Ocean at the End of the Lane" by Neil Gaiman,

7) "Because of Winn-Dixie" by Kate DiCamillo,

8) "Anne of Green Gables" by Lucy Maud Montgomery,

9) "And Then There Were None" by Agatha Christie,

10) "The Giver" by Lois Lowry,

11) "To Kill a Mockingbird" by Harper Lee,

12) "Eleanor & Park" by Rainbow Rowell.

Эти книги содержат универсальные темы и ценности, которые важны для нашей российской молодежи. Среди них можно выделить честность, свободу, доброту, ответственность, взаимопомощь, саморазвитие, преодоление трудностей, преданность семье и друзьям.

Выводы. Проведенное нами исследование позволило выделить наиболее подходящую литературу для курса домашнего чтения у обучаемых, которая будет способствовать формированию их ценностей и развитию читательского интереса. Данная литература относится к наиболее любимым жанрам обучаемых — романы, детективы и фэнтези, а также содержит интересные для студентов темы и жизненные ценности, которые студенты выделили как самые важные и которые необходимо формировать — честность, свободу, доброту, ответственность, взаимопомощь, саморазвитие, преодоление трудностей, преданность семье и друзьям.

Обоснование. Информационно-цифровое поле — неотъемлемая часть нашей жизни, которая затрагивает все сферы деятельности. Современный обучающийся максимум своего времени проводит не просто в социуме, а в цифровом пространстве, где постоянно сталкивается с эмоциональными вызовами, подрывающими психологическое здоровье. Причинами, побуждающими к обращению к информационной среде, является не только коммуникация, но и обучение. В связи с этим встает вопрос о безопасности процесса получения и усвоения новых знаний. Психологическое здоровье будет обеспечиваться в образовательном учреждении тем, что взрослые и сверстники, которые окружают ребенка, будут помогать ему справиться с чувствами и переживаниями на пути становления его интересов.

Все вышесказанное обуславливает необходимость целенаправленной работы по сохранению психологического здоровья обучающихся в условиях цифровизации.

Цель — выявить факторы, обеспечивающие сохранение психологического здоровья обучающихся в условиях цифровизации.

Методы. В исследовании применялись эмпирические методы (интервьюирование, анкетирование).

Результаты. В Самарской области 1800 обучающихся образовательных учреждений стали респондентами социологического исследования, результаты которого показали, что больше половины респондентов (60 %) практически живут во Всемирной паутине (в мессенджерах и/или социальных сетях). Всего 23 % респондентов используют цифровые ресурсы для поиска необходимой информации. 12 % респондентов ищут в Интернете различные развлечения (просмотр фильмов и видеоконтента, игры). Только 5 % опрошенных воспринимают Интернет как одно из средств для получения знаний.

При этом по данным известной и разрешенной социальной сети VK порядка 57 % пользователей сталкивались с кибербуллингом. 33 % респондентов ощущали себя в роли жертвы, и 4 % — проявляли агрессию по отношению к другим в сети Интернет, остальные опрашиваемые, в зависимости ситуации, занимали разные роли [1].

Родители, принимавшие участие в социологическом опросе кампании Kaspersky, отмечали, что неоднократно сталкивались с ситуациями, когда общение в сети Интернет представляло для детей реальную опасность. В 10 % случаев неизвестные люди стремились выйти на контакт с ребенком. 15 % детей, принимавших участие в исследовании, подтвердили, что сталкиваются с такими ситуациями постоянно [1].

Выводы. Для организации эффективной защиты психологического благополучия обучающихся в условиях глобальной цифровизации необходимо соблюдать меры защиты.

Среди всех мер защиты от угроз информационной среды и сохранения психологического здоровья выделим организационные и образовательные.

К организационным отнесем родительский контроль, антивирусные системы, ограничение доступа к гаджетам.

Более действенными являются образовательные меры, среди которых формирование информационной грамотности, психологической готовности противостоять угрозам в информационном пространстве, разработка и реализация программ обучения кибербезопасности для обучающихся.

Обоснование. Сегодня трудно представить нашу жизнь без игр, которые стали неотъемлемой частью нашего повседневного бытия и доступны практически везде, от домашних консолей и компьютеров до мобильных устройств. И из-за их повсеместного распространения они начали рассматриваться с точки зрения тех возможностей, которые они могут предоставить для науки [1]. У людей все чаще возникает закономерный вопрос: действительно ли видеоигры могут приносить пользу, развивать когнитивные функции, или все же существует и обратная сторона, связанная с их возможным негативным влиянием? В психике человека существуют процессы, которые связывают все остальные компоненты, обеспечивая их взаимодействие как целостной системы восприятия реальности. Эти процессы получили название сквозных. А внимание является сквозным процессом, который направляет и концентрирует ресурсы человека на определенной информации или задаче [2]. Именно поэтому важно провести глубокий анализ механизмов воздействия компьютерных игр на него и проанализировать, насколько отличается эффективность внимания у людей, которые играют в игры, и у тех, которые не играют.

Цель — сравнить влияние видеоигр на внимание группы людей, играющих в игры, и группы людей, не играющих в игры.

Методы. Для отбора испытуемых в разные группы использовался хронометраж игрового времени. Для измерения избирательности внимания использовался тест «Поиск отличий», где респондентам нужно было за 20 секунд найти отличия между картинками (рис. 1). А после они записывали количество различий. Этот показатель и стал основой для сравнения между двумя группами. Для математической обработки данных был использован U-критерий Манна–Уитни.

Рис. 1. Тест «Поиск отличий»

Результаты. Исследование проводилось на базе Самарского университета. В нем приняло участие 69 человек. Это были студенты третьего курса. 28 из них были студентами психологического факультета, и 41 были студентами инженерно-технологического факультета. Средний возраст по выборке — 21 год.

В процессе математической обработки было получено значение U_эм = 534. При такой выборке U_кр = 438 (при p = 0,05). Значит, что U_эм > U_кр. Следовательно, значимых различий между группами обнаружено не было. А значит, уровень избирательного внимания у геймеров и не геймеров оказался примерно одинаковым.

Выводы. Гипотеза о том, что избирательность внимания и опыт в видеоиграх связаны прямой зависимостью (чем больше опыт в видеоиграх, тем лучше избирательность внимания), не подтвердилась. Однако то, что видеоигры негативно влияют на когнитивные процессы человека, данное исследование также не показало. Вполне возможно, что влияние видеоигр проявляется в других аспектах внимания или зависит от жанра, времени и интенсивности игрового опыта, потому что спектр влияния видеоигр огромен [3]. Тема требует дальнейшего изучения с учетом всех нюансов исследования игрового мира.

Обоснование. В современном мире вектор популярности психологии сильно вырос. Люди в значительной степени увлечены темами отношений, манипуляций и многими другими. Но во главе угла у большинства стоит собственная личность, а точнее, как она формируется, что на нее влияет и можно ли себя поменять. Также остаются популярными вечные вопросы морали: кто определяет, что правильно, как оценивать тот или иной поступок, на чем основываться, принимая важное решение. Особое внимание уделяется аффилиации — стремлению к установлению и поддержанию близких и значимых отношений с другими людьми. В научном сообществе присутствует не так много работ по интересующей нас теме. Именно этот факт будет определять научную новизну работы.

Цели — определить особенности влияния идентификации с героем сказки на оценку моральных оснований его поступков.

Методы. «Опросник моральных оснований, MFQ», «опросник мотивов аффилиации, MAFF», «Шкалы оценки поступков героя». В экспериментальной группе предлагалось прочтение сказки, затем все оценочные шкалы. В контрольной на первом этапе были диагностические процедуры.

Результаты. Гипотеза о том, что идентификация с морально-нравственным героем будет способствовать более высоким показателям по шкалам моральных оснований и высокому уровню развития мотивов аффилиации, подтвердилась частично. По «Опроснику мотивов аффилиации» уровень развития мотивов аффилиации низкий в обеих группах, что отражает страх отвержения. Проведен анализ значимости различий между экспериментальной и контрольной группами (t-критерий Стьюдента). По мотивам аффилиации нет различий между группами. Выявлены значимые различия по показателям методики «Опросник моральных оснований»: по шкале «справедливость» (у экспериментальной группы 17,7 балла, у контрольной — 17,2 балла, при р = 0,05) и «уважение» (16,0 и 15,3 баллов соответственно, при р = 0,05). Средние значения представлены в таблице 1.

Таблица 1. «Опросник моральных оснований», средние значения